– Он так орал на Фаренджера! – восхищенно закатывала глаза она. – Какой темперамент! Девочка, твоей матери очень повезло!
Я восторгов статс-дамы не разделяла и с удовольствием где-нибудь спряталась от отца, но это было совсем уж детским, неразумным и бесполезным поступком.
Эдуард мужественно решил принять гнев папы на себя.
Орать на короля отец, к его большому сожалению, не мог, но человеком он был злопамятным и мстительным. И до сих пор не простил Эдуарду, что из-за него я подвергала себя опасности.
Никакие мои заверения, что его величество был категорически против моего участия в этом деле, и вообще был не в курсе моего самоуправства, не помогали.
И отец отрывался на короле так, как ему было доступно, а именно: как советник по внешней политике он затягивал любые переговоры, выматывая Эдуарда так, что, приходя ночами ко мне в спальню, он падал в кровать замертво.
Так я узнала, что такое королевская недвижимость.
Зато по утрам меня будили нескромные ласки.
Лишь однажды Дуду восстал посреди ночи живым пособием некроманта, когда через тайных ход ко мне пожаловал Эдгар, основательно меня напугав.
Веселенький скандал взбодрил всех троих, и пока выяснилось, что визит принц нанес исключительно дружеский, мы знатно повеселили моих родителей.
С Эдгаром было непросто. Его высочество смирился с моим выбором, но это не мешало ему бросать на меня жгучих взглядов и оказывать знаки внимания, от которых мрачнел Эдуард. Правда, в последние дни у меня создалось впечатление, что пыл принца поутих. И я чуяла за этим романтическую историю. Я с нетерпением ждала возвращения подруг из путешествия на Верские острова, чтобы расследовать это дело.
Чем-то же нужно было мне заняться, пока Эдуард пропадал на этих бесконечных переговорах? А их было чрезвычайно много. Дипломатические отношения устанавливались заново не только с Лидванской империей, но и другими государствами, пострадавшими от манипуляций проклятого ордена.
– Пожалуй, я загляну позднее, – решила проявить тактичность Модеста и, шелестя юбками, оставила нас вдвоем с Эдуардом.
– Как думаешь, насколько хватит его упорства? – сердито поинтересовался он, глядя на меня.
Я полюбовалась мужественными чертами и пожала плечами:
– Не знаю. Скорее всего, надолго.
– У нас переговоры распланированы на месяц! Месяц, Амелия! Я не могу заняться нашей свадьбой!
– А у нас будет свадьба? – с наигранным удивлением поинтересовалась я.
– Еще как будет, – прищурился Эдуард. – Осталось дело за малым, утвердить дату.
– Есть нюанс, – отставила я чашку. – Невеста еще не давала согласия.
Его величество посверлил меня черным бездонным взглядом, и я почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки. Когда Эдуард на меня так смотрит, во мне просыпается трепет, и кажется, будто снова пахнет морем, а на коже скрипит песок.
– Амелия, мы оба знаем, что ты моя, – голос короля зазвучал ниже, хриплая нотка, проскользнувшая в нем, заставила меня смутиться. – Но я с удовольствием буду убеждать тебя в этом еще и еще. Ну и Уэзерфлоу уже выбрала в моей сокровищнице самую дорогую корону для тебя. Она в жизни тебе не простит, если ты мне откажешь.
Эдуард поразил меня своим коварством в самое сердце.
Переманить на свою сторону мою подругу!
Возмутительно!
– Я буду жаловаться королеве!
– Кажется, мы уже обсуждали, что это бесперспективно, – усмехнулся Эдуард.
– И что? – полюбопытствовала я. – Она согласна на мою кандидатуру?
У меня наконец появился шанс узнать, как ко мне относится ее величество.
– Главное, что я согласен. Амелия, – посерьезнел король, – Эслинн не станет нам ставить палки в колеса, поверь. К тому же ты – завидная невеста, целая герцогиня с редким даром.
– Кстати, – встрепенулась я, – ты обещал рассказать про Каэллу!
Хмыкнув, Эдуард скинул камзол, уселся на место Клары-Модесты и со вздохом блаженства вытянул ноги. Я налила ему чашечку чая и приготовилась внимать.
– У лидванского императора, – начал он, – был сын-наследник и две дочери-близняшки. Как ты уже догадалась, Каэлла и Марисса.
Я с готовностью кивнула и погрузилась в драматичную историю, развернувшуюся почти триста лет назад.
– Говорили, что Марисса была слабым природником, но это не совсем так. Обу сестры были сильны в своих дарах. Это-то и привело к трагедии. Один из экспериментов Мариссы пошел не так. Случилось сильнейшее землетрясение, в результате которого пострадал дворец, многие погибли. Естественно, причину император предпочел скрыть.