Сомнения, сомнения… Они отравляли душу графа, заставляли его все сильнее погонять Сизого, пытаясь избавиться от раздирающей внутренности боли. «Не отпущу, — внезапно понял Гант, — я не могу потерять ее!»
То, что он испытал, при одной только мысли, что его Кэсси, его девочка, достанется этому драному кошаку, невозможно было описать. Бездна, которая давно признала Кассандру своей хозяйкой, сейчас разгневанно металась внутри. Никто не посмеет присвоить то, что принадлежит им! Гант был согласен со своей проснувшейся сущностью. Он никому не позволит забрать Кассандру. Все. У нее больше нет выбора.
С этими мыслями граф въезжал в Танассу, и, с этими же мыслями, он открывал дверь своего особняка. Не проведя в нем и получаса, лорд спешно забрал из сейфа шкатулку с семейными драгоценностями и вновь отправился в путь.
Кассандра ласково погладила по холке своего Кейдалла.
— Ты один меня понимаешь, Кей, — тихо шептала она кахарцу, и тот согласно прядал ушами.
С самого приезда в Тэнтри, Кэсси не находила себе места. Она оживала лишь тогда, когда скакала во весь опор через поля и рощи графских угодий и чувствовала, как свежий ветер овевает ее лицо.
Странные головные боли и нестерпимое желание подчиниться чужому зову сильно утомляли девушку.
Каждое утро, она боролась с тихим голосом, повелевающим выйти из замка и отправиться…
Она не знала, куда зовет ее повелительный призыв…
Воины, сопровождавшие Кассандру в этих прогулках, едва успевали за стремительным галопом Кейдалла, и неодобрительно посматривали на юную графиню. К вечеру бывалые вояки успевали устать от этих бестолковых, как им казалось, скачек.
— И чего ей на месте не сидится? — ворчал старый Руперт, потирая ноющую поясницу.
— А кто ж ее знает? Молодая, прыткая, вот и скачет целыми днями, — Освальд флегматично погонял своего коня и посматривал на графиню. Вид девушки, в плотно сидящем на ней костюме для верховой езды, вызывал у мужчины неоднозначную реакцию.
— Нет бы, как прочие благородные дамы, сидеть у окошка и шелком вышивать! А ее носит по полям и лесам, словно ирг за ней гонится, — не унимался Руперт, — и мы за ней, как приклеенные, болтаемся.
— Да, ладно тебе, — попробовал успокоить его друг, — подумаешь, ну, проветришь ты немного старые кости, чего так брюзжать? Скажи спасибо, что графиня не дает тебе в старый бурдюк с прокисшим вином превратиться.
— Ох, и спасибо! Век благодарен буду!..
Они не знали, что только рядом с Кейдаллом, Кэс находит силы противиться чужому воздействию.
Конь понимал ее без слов, и во время дикой скачки они словно сливались воедино. Огромный своенравный кахарец и его маленькая наездница… И оба в этот момент испытывали потрясающее чувство свободы…
— Миледи! Миледи! — к ним через поле скакал юный оруженосец лорда Тремэла.
— Что случилось, Орнион?
— Миледи, граф вернулся, и хочет вас видеть.
Кэс вздрогнула и почувствовала, как сильно забилось сердце. Вернулся…
Она пришпорила Кея и стремглав понеслась к замку.
Глава 27
— Светлого дня, милорд! — заходя в кабинет графа, поприветствовала Кассандра своего опекуна. — Как прошло ваше путешествие?
— Хорошо, — отрывисто произнес лорд, и Кэс замерла, не дойдя до кресла. То, как смотрел на нее граф… Ей стало не по себе. Напряженный взгляд серых глаз пригвоздил девушку к месту.
— Какое отношение к тебе имеет князь Минар? — тоном, которым можно было бы заморозить любого, спросил лорд Тремэл.
Кассандра побледнела. «О, нет! Только не это…»
— Милорд, вы все знаете, — обреченно прошептала она.
Перед глазами всплыла картина ее конфуза на балу, и Кэс стало плохо. Граф все знает! Он отвернется от опозоренной девушки…
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Мне очень жаль, милорд, — Кассандра не смела поднять голову и посмотреть графу в глаза.
— Жаль? Тебе всего лишь жаль? — яростно проговорил лорд. — Ты скрывала от меня свои отношения с князем, и теперь тебе всего лишь жаль! Чего ты ждала, Кэс? Того, что он приедет за тобой?
Кассандра еще ниже опустила голову.
— Я боялась этого, милорд, — тихо прошептала она.
— Что ты сказала?
— Я боялась его! — повысила голос Кассандра. — Да, моя репутация в Ратании погублена безвозвратно, да, я вынуждена была станцевать с князем тот проклятый эреветт, но я не хотела этого! И я ненавижу само воспоминание об этом бале. Да, я скрыла от вас свой позор! Я знаю, что поступила дурно, но… Хотите, можете выгнать меня… Да, я и сама уйду, — девушка из последних сил сдерживала слезы. Она развернулась и кинулась из кабинета, но наткнулась на крепкие руки графа и была поймана в объятия.