Наряду со старинной кроватью, с шишечками розового перламутра и старинным трельяжем на изящно выгнутых, резных ножках и с оформленными деревянным кружевом потемневшими зеркалами, явно работы краснодеревщика, за скромной дверцей он обнаружил вполне себе современный санузел, со стандартной «вазой» унитаза, горячей и холодной водой и душевой кабиной с несколькими режимами струй в душевых лейках.
Наличие зубной щетки в магазинной упаковке и нескольких видов паст, а так же комплекта одноразовых «Джиллетт» и крема для бритья, как бы ненавязчиво напоминали, что пренебрегать гигиеной не стоит, несмотря на чудесным образом исчезнувшую из памяти вчерашнюю помывку... впрочем, после длительного запоя, он действительно мог помнить не все...
При последней мысли уши опять заполыхали и Джонни взмолился высшим силам, чтобы отсутствие некоторых деталей у него в памяти означало, что событий, связанных с этими самыми деталями, между ним и прекрасной незнакомкой, просто не случилось, а не... ну все остальное... что приходит в голову в этой связи...
Мучаясь неопределенностью, он все же сделал все утренние манипуляции и напялив на себя, за неимением выбора, свой утренний «наряд», вернулся в странную комнату.
Ощущение нереальности происходящего нет-нет да и толкалось ему куда-то «под ложечку», отчего волоски на коже становились дыбом, а под черепом, отдавая мятной холодинкой, все четче и четче обозначало свое присутствие некое предчувствие... Нет, не плохое, а как в детстве, когда проснувшись ночью в Рождество, тайком от родителей, спускаешься из своей спальни в гостиную, в надежде застать там Санта Клауса...
«До чего же все странно! Может это просто сон?!» — попыталось загнать все в рамки привычного, бунтующее против странностей происходящего, сознание. Однако, для сна было уж очень в избытке множество слишком ярких деталей, против конкретики которых невозможно было возразить.
Угу, и в душе, под горячими струями, да и сейчас, когда ветерок из окна забрался под рубаху и прошелся нежной прохладой по разгоряченной спине, или вот, например, этот запах цветущего сада и свежести, что лился из распахнутого настежь «французского» окна и объяснялся тем, что оттуда, едва не заглядывая в комнату, тянулись в обилии росшие там цветы всевозможных форм и расцветок, а если подойти немного ближе, то было видно, что это цветочное изобилие уходит насколько хватает глаз и ограничивается только растущими вдалеке деревьями и кустарниками, впрочем — тоже цветущими, судя по белой, розовой или сиреневой дымке, которая их окружала помимо нежной зелени листвы.
Извилистая дорожка, густо посыпанная желтым песком, терялась в этих цветочных джунглях. И да: за окном, тихо шурша по листве, почти незаметно для глаза, моросил мелкий, но какой-то необыкновенно уютный (если это слово вообще применимо к дождю), ласковый, грибной дождик.
Уж не настолько он записной романтик, чтобы в собственном сне воссоздать эту идиллическую, почти что сказочную картину! Угу. Тем более, что в последнее время, сны его логичностью событий совсем не баловали, а напротив, муторные бессвязные кошмары были завсегдатаями его ночей.
Но... думать об этом здесь и сейчас категорически не хотелось и мужчина снова мечтательно уставился в сад, жадно вдыхая его ароматы. И от этой его, мирной картины, Джонни вдруг почувствовал необъяснимое облегчение, будто долго и трудно тащил в гору тяжелый груз, а теперь вдруг сбросил его, да и путь дальше пошел со спуском...
Стало неважно как и почему он здесь оказался, а хотелось просто стоять вот так, в оконном проеме, слушать шелест дождя, наслаждаться цветочными ароматами и прелестным видом и ни о чем не думать и не тревожиться... Его больше не беспокоила ни странность ситуации, ни собственный непривычный внешний вид, он откуда-то знал, что все дурное в его жизни, уже свершилось и дальше его ждали только добрые перемены и счастливые неожиданности!
Легкий, деликатный стук в дверь он и воспринял как такой приятный сюрприз и новая реальность не обманула его ожидания: на пороге стояла милая пожилая дама в устаревшем век назад, белоснежном, накрахмаленном чепце и круглых очечках, с подносом, расточающим самые приятные и соблазнительные для голодного желудка ароматы сдобных булочек, свежесваренного кофе и еще чего-то любимого в детстве, но прочно забытого и неузнаваемого теперь.
— Хозяйка сказала, что Вы уже встали, молодой человек, и велела подавать усиленный завтрак, так как Вы должны быть очень голодным!
И Джонни почувствовал, что он действительно очень голоден и, как не стыдно признаться, но ему, наверное, будет мало этого, хоть и «усиленного» завтрака!
— Благодарю Вас и передайте мою благодарность хозяйке, — поклонился он старушке, ни мало больше не смущаясь собственного вида, — а позволено ли мне будет узнать ее имя, — не понятно как и где зародившись, выскользнула из него следующая, чопорная и старомодная, но такая естественная здесь, фраза.
Пожилая дама удовлетворенно улыбнулась и успокаивающе покивала ему несколько раз своим чепцом:
— Узнаете, молодой человек, непременно узнаете, но в свое время! Всему, знаете ли, бывает свое время... Ну и если тогда вам вообще еще будет интересно ее имя, — закончила она таинственно и принялась сервировать завтрак на не весть откуда появившемся современном прикроватном столике со столешницей из матового черного пластика, покрытой старинной белоснежной вязанной салфеткой.
И Джонни, битый жизнью мужчина, а не добрый, наивный мальчик, легко согласился с ее доводами: ну конечно же он подождет! Куда торопиться-то? Впереди бездна времени, полного счастливого времяпровождения и необременительного ожидания. Отчего же и не подождать, если того желает его незнакомая, но такая радушная хозяйка?
Юрий. На грани двух реальностей
Юрий открыл глаза и обвел взглядом привычную и знакомую до мелочей обстановку собственной спальни в маминой квартире.
-Уф, — выдохнул с шумом и сладко потянулся, — слава Богу, только сон, — буквально пропел он и коротко рассмеялся.
Да и странно было бы не радоваться освобождению от того, жуткого кошмара, который ему пригрезился накануне — это же только представить себе: крах всех его ожиданий и страшное решение поставившее его на бордюр Дартмутской плотины!
Однако все, что последовало за этим никакого оптимизма не внушало, а только нарастающий ужас и недоумение заполнили все его существо...
То, что он оказался в своей постели полностью одетый — половина дела и легко объяснимо нервным перенапряжением, но вот чем объяснить то, что он не мог открыть ни одну дверь?! Рука просто проходила сквозь ручку! Прямо как в фильме «Призрак» с Патриком Свейзи в главной роли! Но ведь в реальной жизни такого не бывает! Или бывает, но он об этом просто не знал?!
С дверными ручками все прояснилось... М-да... Если это называется «прояснилось»! Короче — провалился сквозь дверь, когда лопнуло терпение и решил наподдать ее плечом... Вылетел в коридор и едва, дурной энергии хватало, не вылетел таким же манером за наружную стену. Впрочем, любопытство победило и он все равно вышел но через входную дверь.
Тем более, что в квартире мамы царила настолько плотная тишина, которая бывает только при полном отсутствии жильцов. Он теперь, как видно, не в счет.
Выходит ничего ему не приснилось и с Дартмутской плотины он все же спрыгнул! Только вот не «ушел», куда там положено уходить, а застрял на Земле! Твою ж мать! Видимо не даром говорят, что самоубийцы не находят покоя и почти сразу начинают жалеть, что лишили себя жизни?! Он, например, УЖЕ жалеет! Уж лучше бы он стал «клерком от юриспруденции», как хотел отец, чем эта «междужизнь».
Правда отец хотел, что бы он в той сфере сделал карьеру, но о какой карьере может идти речь, когда тебе начхать на собственную профессию?! Папаша рассчитывал, что он втянется и полюбит эту мерзкую рутину, в которую превратится его жизнь... Нет, выше серенького клерка, дисциплинированно перебирающего бумажки, ему никогда бы не подняться!