Элисон Уэйр
ЛЕДИ ЭЛИЗАБЕТ
Моим дорогим подругам Трейси Борман, Саре Гриствуд, Кейт Уильямс, Марте Уиттом, Энн Моррис и Шивон Кларк за помощь и поддержку, со всей любовью
Часть первая
Дочь короля
Глава 1
1536
Жарким безветренным июльским утром леди Мэри, дочь короля Генриха Восьмого, въехала верхом на белой лошади во внутренний двор большого загородного дворца Хэтфилд. За ней следовали четверо камердинеров, две фрейлины и женщина-шут.
Спешившись, она тут же наклонилась поцеловать маленькую девочку. Следуя напоминанию няни, та присела в неуклюжем реверансе перед старшей сестрой, которую не видела много месяцев. Серьезное веснушчатое личико окаймляли длинные пряди блестящих рыжих волос, выбивавшиеся из-под расшитого белого чепчика с завязанными ниже подбородка тесемками.
— Как же ты выросла, милая! — воскликнула Мэри своим грубоватым голосом, гладя Элизабет по волосам и поправляя ее серебряную подвеску. — Тебе ведь уже почти три года?
Элизабет неуверенно взглянула на богато одетую женщину с мрачным лицом и худощавой фигурой. В отличие от матери Элизабет, Мэри нельзя было назвать красавицей: курносый нос, узкий рот, а волосы, хотя и такие же рыжие, как у Элизабет и их отца, закручивались тонкими завитками. И конечно, Мэри была совсем старая — целых двадцати лет от роду, как говорили крохе.
— Я привезла тебе подарки, сестренка, — улыбнулась Мэри, давая знак фрейлине, которая протянула ей деревянную шкатулку. Внутри, завернутые в бархат, лежали янтарные четки и украшенное драгоценными камнями распятие. — Для твоей часовни.
— Красивые, — ответила Элизабет, осторожно перебирая бусины.
— Как дела у моей сестренки, леди Брайан? — Мэри выпрямилась и поцеловала гувернантку. — И у вас? Рада снова вас видеть, хотя и предпочла бы встретиться не при столь печальных обстоятельствах.
— Я тоже, леди Мэри. У нас все хорошо, спасибо, — ответила женщина.
Наблюдавшую за ними Элизабет немного озадачили их слова и мимолетная боль, тенью скользнувшая по некрасивому лицу Мэри.
— Я сама с ней поговорю, — сказала старшая сестра.
Леди Брайан кивнула:
— Благодарю вас, ваша светлость. Но, прошу вас, сперва поешьте — уже почти одиннадцать, и обед готов.
Элизабет больше не слушала их, полностью сосредоточившись на новых четках.
— Я привезла с собой шутовку, чтобы потом развлечься, если понадобится, — сообщила Мэри, и Элизабет навострила уши. Шуты ей нравились, они были смешные.
Пока для Мэри в большом зале торжественно выставляли на стол жареного гуся и горячий салат, Элизабет отправили обедать в детскую.
— Надеюсь, ваша светлость нас извинит, — сказала няня, обращаясь к леди Мэри. — Ее светлость леди Элизабет пока слишком мала, чтобы есть вместе со взрослыми.
Заставив девочку еще раз присесть в реверансе, она увела ее за руку.
Едва они ушли, Мэри положила нож и печально покачала головой.
— Даже не знаю, как ей сказать, Маргарет, — угрюмо проговорила она, ища поддержки у своей бывшей гувернантки.
Леди Брайан успокаивающе коснулась ее руки:
— На вашем месте я не была бы с ней слишком откровенной, госпожа.
— Нет, конечно, — с горячностью согласилась Мэри. — Часто ли она говорит о матери? Думаете, она сильно расстроится? Вряд ли она могла столь близко ее знать.
— Боюсь, да. Ее светлость — я имею в виду ее мать — постоянно держала девочку при себе, куда больше, чем подобает королеве. Если помните, она даже отказалась от кормилицы, — неодобрительно фыркнула леди Брайан.
Мэри с нарастающей тревогой взглянула на нее, боясь неизбежного:
— Думаете, она поймет?
— Она многое понимает, — ответила леди Брайан. — Миледи развита не по годам. Она очень сообразительная девочка, и ума ей не занимать.
— Но при всем при том она еще ребенок, — возразила Мэри, — так что постараюсь объяснить ей все как можно мягче. И да помогут мне Пресвятая Дева и все святые.
Видя ее беспокойство, леди Брайан попыталась перевести разговор на другую тему, но, пока она и сэр Джон беседовали о домашних делах и погоде, без особого аппетита гоняя по тарелкам кусочки еды, Мэри, сердце которой было исполнено любви и сострадания к сестренке, не могла думать ни о чем, кроме как о предстоявшей тяжелой задаче.
«Почему?» — спрашивала она себя. Почему она согласилась приехать и исполнить ужасное поручение? Само существование Элизабет причиняло ей безмерную боль и страдания; именно из-за матери Элизабет, откровенной шлюхи Анны Болейн, Мэри лишилась всего самого дорогого в жизни: собственной матери — праведной королевы Екатерины, положения, перспектив на трон и замужество, а также любви ее отца-короля. И все же Мэри понимала, что ей не за что ненавидеть невинное дитя, — более того, она одарила очаровательную малышку всей любовью, на какую была способна, и теперь, когда жестокий удар судьбы обрушился и на Элизабет, она могла лишь сострадать малышке.