— Встаньте, миледи Мэри, миледи Элизабет, — произнес детский голосок.
Элизабет увидела перед собой невысокую, очень молодую пухленькую женщину в роскошном платье и драгоценностях, с каштановыми волосами, надменным взглядом из-под тяжелых век и полными губами. На руках она держала умильную собачку.
— Добро пожаловать, — сказала она, протягивая руку для поцелуя и едва не выронив собачку.
— Миледи Элизабет рада познакомиться с вами, мадам, — проговорила Мэри.
Несмотря на свой малый рост, Мэри была выше Екатерины Говард и выглядела, как показалось Элизабет, намного старше. Как странно — быть старше собственной мачехи!
— Вы очень милы, Элизабет, — молвила королева, заметив, что девочка не сводит взгляда с собачки. — Хотите подержать?
Она вручила Элизабет теплое пушистое существо. Девочка заметила, что принцесса Анна им улыбается.
— Мы собираемся поупражняться в танцах, — объявила Екатерина. — Вы обе можете к нам присоединиться. Дамы, будьте любезны! Мавританский танец!
Элизабет поспешно поставила собачку на пол. Женщины образовали два круга, и музыканты заиграли бодрую мелодию. Кто-то сунул в руку Элизабет пару кастаньет, и внезапно она оказалась среди танцующих, прыгая то в одну, то в другую сторону и каждый раз встречаясь с новыми партнерами. В эти моменты нужно было развернуться кругом и щелкнуть кастаньетами. Было невероятно весело, и она не понимала, почему каждый раз, когда она замечала в толпе Мэри, сестра бросала на нее неодобрительные взгляды. Маленькая королева с удовольствием порхала по комнате, смеясь до упаду, и остальные дамы тоже наслаждались танцем от всей души, но вдруг распахнулись двери и было объявлено о прибытии короля.
Танцующие низко присели, развернув по полу юбки. Король, большой и грузный, в просторном меховом плаще, тяжело опирался на трость. Элизабет встревожилась — настолько старым и больным показался ей всегда несокрушимый отец. И тем не менее он пребывал в приподнятом настроении.
— Встаньте, леди! — распорядился король, махнув рукой и направляясь к королеве. — Как дела у моей милой Кейт? — спросил он, целуя ее в губы и пожирая взглядом.
— Все хорошо, сэр, — ответила та. — Счастлива видеть вас.
Дожидаясь, пока отец не обратит на нее внимание, Элизабет подумала, что слова королевы не совсем похожи на правду. К тому же она заметила, что Мэри взирала на Екатерину с плохо скрываемым неодобрением.
Властно обняв молодую жену за плечи, Генрих повел ее к двум тронам на помосте. Элизабет смотрела, как они садятся; затем отец протянул руку и начал ласкать королеву, блуждая пальцами по ее щеке, шее, обширной груди, открытой в глубоком вырезе платья почти до сосков… Рядом с сестрой неподвижно застыла Мэри.
Екатерина подалась к королю и что-то прошептала. Улыбнувшись, тот пощекотал ее пальцем ниже подбородка, и она захихикала. Внезапно заметив дочерей, Генрих убрал руку с груди королевы и поманил их к себе. Мэри вышла на середину комнаты и присела в глубоком реверансе. Элизабет последовала ее примеру.
— Благослови вас Господь, дочери мои, — сказал Генрих. — Добро пожаловать во дворец. Сегодня вечером состоится большой праздник, который, уверен, вам понравится. А королеве, — он проникновенно улыбнулся Екатерине, — не терпится познакомиться с тобой поближе, Элизабет.
Екатерина жеманно улыбнулась, но было ясно, что мысли ее заняты совсем другим. Элизабет быстро смекнула, что совершенно не интересна новой мачехе, и подозревала, что Мэри чувствует то же.
Но Мэри было не так-то легко вызвать на разговор. Когда на следующий день они сели у нее играть в шахматы, Элизабет решилась наконец высказать свое мнение.
— Непохоже, что нашей мачехе есть до нас дело, — заявила она.
— Она очень молода, — отозвалась Мэри. — Ей предстоит многому научиться, чтобы стать королевой.
— Вчера она ни разу не обратила на меня внимания, — посетовала Элизабет. — Она вообще на меня не смотрела. Ей хотелось только танцевать и красоваться.
— Ее внимания требуют слишком многие, — ответила Мэри.
— Но я дочь короля! — напомнила Элизабет. — Я достаточно важна, и она не должна делать вид, будто меня нет.
— Может, ты и важна, но тебе следует поучиться скромности, — упрекнула ее Мэри. — Сестренка, королева обязательно пришлет за нами, и мы с ней какое-то время побудем.
— Тебе она не нравится? — настаивала Элизабет.
— Я этого не говорила, — резко ответила та. — Я едва ее знаю, и она из хорошей католической семьи. Пусть уж лучше королевой будет она, чем ставленница религиозных реформистов вроде принцессы Анны.