— Тоже желаете извиниться? — поинтересовалась холодно, не пропуская его в шатер. Делать ему там нечего!
— За что? — вздернул бровь Алекс.
— За то, что бросили лагерь. Оставили нас на съедение сирину!
— Вас или воинов?
— И меня, и воинов. Душу бы у меня она не высосала, так порезала бы меня своими когтями.
— Не порезала.
— Зачем вы здесь? Нового стриптиза не будет!
— Чего? — не понял маг.
Я прикусила язык.
— Переодеться мне не во что.
— Чудное слово.
— Вы не ответили на мой вопрос. Если вы здесь не ради извинений, то ради чего? Благодарности?
— Не помешало бы, — заявил наглый бородач. — Третий раз тебя спасаю.
А с арифметикой у него не очень.
— Третий? — нахмурилась я.
— Василиск. Сирин. Саймон, — перечислил он.
— За василиска я уже сказала «спасибо», с сирином практически сама справилась, и с Саймоном бы договорилась.
Это было дело принципа. Да и смысл в благодарностях этому чурбану? Мало того, что он не оценит, так еще и не чувствую я этой благодарности. Нет ее во мне.
Костер, который успели заново зажечь, был достаточно далеко, но луна продолжала светить, наверное, поэтому в глазах Алекса отразились какие-то странные всполохи. То ли злость, то ли смех. Еще не хватало, чтобы он смеялся надо мной!
— То есть благодарить меня не за что? — поинтересовался он.
— Абсолютно!
Алекс схватил меня за запястья и развернул ладонями вверх. Я не успела ничего сделать, как он наклонился и подул на них, как родитель на разбитую коленку ребенка. Вот только с его губ сорвался настоящий холодок. Я бы сказала — морозец. Чувство было такое, что мои руки покрывают противоожоговой пенкой, приносящей горящей, саднящей коже облегчение. Боль мгновенно ушла, растаяла, как только мои воспаленные ладони покрыли волшебные снежные узоры.
— Что это? — прошептала я, с благоговением трогая удивительное скопление снежинок, какие обычно возникают на зимних окнах. Вроде должна уже была привыкнуть к волшебству этого мира, а такого еще не видела.
— Моя магия, — пожал плечами Алекс и выпрямился, а я наконец-то отвлеклась от собственных рук и посмотрела ему в глаза.
— Такое бывает? Можно владеть и льдом, и огнем?
Маг посмотрел на меня так, будто пытался разгадать самую странную загадку во вселенной, но услышать ответ я не успела. Картинка перед глазами — маг, лагерь, звездное небо, все это поплыло перед глазами. Ноги подкосились, и я решила упасть. Не я, конечно, мое тело не выдержало.
Уже думала, что свалюсь на землю, но Алекс снова меня удивил, подхватил, будто я вовсе ничего не весила. Хотя, может, для него это так и было. Руки у него сильные, а плечи широкие. Без церемоний он внес меня в шатер и уложил на постель, прямо на шкуры. А сам уселся рядом.
Учитывая, какие мужчины мне тут попадаются, на секундочку во мне прорезался инстинкт самосохранения. Алекс не скрывал своего интереса, когда рассматривал голую меня, а тут я даже сопротивляться не смогу. Да и как сопротивляться, он же маг? Сейчас приморозит меня к шкурам, и пикнуть не успею!
— Не нужно, — пробормотала я.
А он, кажется, даже моей попытки отползти не заметил, положил ладони мне на щеки. Пальцы оказались обжигающе ледяными, будто к коже сосульки приложили. Я всхлипнула, но отстраниться мне не позволили. Раз — и щеки перестали гореть, а я вместе с ними. Прохлада затопила меня, стало так хорошо, что даже мозг слегка прояснился. Чуть-чуть.
— Если бы я хотел познакомиться с тобой поближе, леди, то уже бы познакомился. Тела без сознания меня не интересуют.
Заметил. Вот же… Даже не знаю кто!
— Значит, я тебя не интересую? Как леди? Или просто не нравлюсь?
Не знаю, зачем я это спрашиваю. Вечное женское любопытство, не иначе.
— Нравишься. — Я даже глаза распахиваю, чтобы убедиться: это правда или насмешка? Хорошо, что между нами эти снежные узоры, потому что его взгляд, словно космос, словно черная дыра. Затягивает, а возможности не затягиваться нет. — Но я предпочитаю, чтобы женщина в моей постели сгорала от страсти, а не от жара.
— Романтично, — я облизываю губы.
— Практично.