Дойдя до конца коридора, я действительно оказалась перед резной дверью кабинета Вильгельма – замок привел меня куда нужно, и постучала.
– Войдите, – раздалось в ответ. – Леди Гвендолин? Чем обязан?
Я успела привыкнуть к тому, что он всегда улыбается, а еще вежлив и внимателен ко мне. Хотя на второй день, помнится, успела обвинить секретаря в неискренности. Все потому, что после всего пережитого нормальное отношение показалось мне каким-то издевательством. Хотите из меня сварить суп? Так и ведите себя соответственно! Никаких улыбок и вкусняшек, посадите в сырую темницу, где я буду ждать конца. Но это будет, по меньшей мере, честно!
Вот так все ему и выложила. Но Вильгельм даже на это не разозлился.
– Честно издеваться над таким прекрасным созданием? – уточнил он. – Где же тут честность?
– Нечестно убивать прекрасные создания ради их магии! – огрызнулась я.
– Нечестно, – неожиданно для меня согласился он. – Нечестно и неправильно. Но на это я не могу повлиять. Зато могу скрасить ваши дни в Орсусе. Позволите осуществить мне эту прихоть? Или же предпочитаете темницу?
В темницу я не хотела, я не из тех, кто страдает из принципа или раненной там гордости. Мне больше подходит действовать, чем изображать жертву. Да и переносить свою ярость на его величество на добрейшего дядьку было верхом глупости. Поэтому я «позволила» и дальше заботиться обо мне, а сама в это время придумывала, как остаться в живых.
– Мне стало скучно, и я пришла с новой порцией вопросов. У вас есть несколько минут?
– Для гостьи его величества и несколько часов найдется. Даже интересно, о чем спросите на этот раз, – усмехнулся Вильгельм. – Кажется, о замке вы теперь знаете столько же, сколько я.
Сильно сомневаюсь, что Вильгельм рассказал мне абсолютно все, но он действительно до этого момента рассказывал обо всем, о чем бы я ни спросила. Про замок, про его устройство и про жителей. Например, они все таращились на меня как на рок-звезду, потому что я феникс. Не каждому выпадает шанс жить в одном замке с фениксом. Не сказал только, почему стены тут словно живые, ссылаясь на то, что и сам не в курсе, как именно работает эта уникальная магия. Вроде как все дело в магии земли, в особых земных породах, но о подробностях никто не задумывался.
– Я пришла поговорить не про замок, – я привычно расположилась в одном из кресел возле окна с видом на сад. Этот вид действовал на меня особенно умиротворяюще, так и не скажешь, что по другую сторону, за толстыми стенами бушуют ветра. – Меня больше волную я сама. Не получается не думать ни о чем, кроме моей участи.
– Понимаю вас.
Сомневаюсь. Но ладно.
– Я сильно волнуюсь. Плохо сплю. Меня мучает даже не сам факт, что я погибну, а, скорее, неизвестность. Что меня вообще ждет?
– Вы не помните, как перерождались? – вскинул брови Вильгельм. – Я читал, что фениксы хранят память всех своих жизней.
Видимо, мы с ним читали одну и ту же книгу. Но кто сказал, что ее автор вообще разбирался в фениксах?
– Нет, – покачала я головой. – Ничегошеньки не помню.
– Уверен, что его величество сделает так, чтобы вы ничего не почувствовали, и ваше перерождение прошло быстро и безболезненно.
Мы про одного и того же дракона говорим? Его величество уверен, что я злодейка, что годами от него бегала. Скорее, моя смерть от его лап будет долгой и мучительной. Но я не собираюсь до этого доводить. До смерти и до обряда.
– Вы можете рассказать мне, в чем состоит черный обряд? Что на нем будет? К чему мне готовиться?
– Леди Гвендолин, вам не нужно к нему готовиться, – Вильгельм по-отечески похлопал ладонью меня по руке. – Мой король сам все подготовит.
– Что подготовит? – уточнила я. – Что он вообще будет делать?
– Детали подобного обряда известны лишь драконам королевского рода.
– Это же магия. Может, что-то есть в вашей библиотеке?
– Нет. В моей библиотеке нет ничего о магии.
Читай, ты никогда не найдешь библиотеку!
– И вы совсем ничего не знаете?
Ну как так, он же королевский секретарь?!
– Только то, что эта магия опасна прежде всего для его величества. И что для нее нужны вы.
Сказать, что я была разочарована – это ничего не сказать. Поэтому процедила:
– То есть ему тоже грозит смерть при неудачном исполнении трюка? Какое облегчение. Умирать, так вместе.
А вот Вильгельм шутку не оценил, потому что мигом помрачнел: