Эмма всем нравилась. Пока ей прощали многочисленные промахи, которых, к чести девушки, становилось все меньше, заражались молодой, бьющей через край энергией, находили общение с мисс Харт весьма приятным. Доброжелательная, не имевшая поводов ругаться в полный голос Эмма становилась желанной гостьей и приятной собеседницей.
Лорд Гамильтон был без памяти влюблен, это видели все, и никто не осуждал, словно позволяя пожилому лорду маленькую шалость, но как отнесется общество к женитьбе на красотке? Ведь это совсем иное.
Сэр Уильям придумал выход из положения — нужно, чтобы Эмма очаровала королевскую семью! Если она понравится королеве, все остальные просто подчинятся королевскому диктату. Вообще-то Мария — Шарлотта весьма терпима, к тому же они с Эммой чем-то похожи. Шарлотта удалась в мать — крепкая, крупная, со свежим цветом лица и отменным румянцем, прекрасными волосами, и это несмотря на постоянные беременности (у королевы к тому времени было уже пятнадцать детей!). Они обе голубоглазые и крупные, только пока нерожавшая (как думал лорд Гамильтон) Эмма еще не раздалась вширь.
Представить мисс Харт ко двору он не мог, не позволяли все те же правила, а вот организовать случайную встречу с королевской семьей на прогулке — вполне. Что лорд и сделал.
Мария-Шарлотта оценила положение дел мгновенно, куда быстрее, чем ожидал от нее лорд Гамильтон, и совсем иначе, чем он предполагал. Сэр Уильям полагал, что Эмма привлекла Ее Величество своей пригожестью, веселым нравом и бьющей через край энергией, которой у самой королевы тоже с избытком. Он и не подозревал, что вовсе не прекрасный цвет лица или глаз привлек Марию-Шарлотту в Эмме, а именно ее связь с самим Гамильтоном.
Королева рассуждала очень просто. Как опытная женщина, она поняла и степень зависимости влюбленного Гамильтона от Эммы, и то, что сама девушка неимоверно тщеславна, доверчива и легко поддается нужному влиянию. Лучшего способа влиять на самого посла нельзя и придумать.
Прежняя жена посла леди Кэтрин была дамой несколько замкнутой и никогда не стала бы вмешиваться в его служебные дела. А вот эта будет обязательно. И надо, чтобы вмешивалась в полезном для Неаполя и королевской семьи русле!
Королева приласкала любовницу лорда, дав понять, что всю жизнь мечтала о такой подруге. Эмма просто потеряла голову от счастья! Королева, дочь, сестра и внучка королей желала бы иметь в приятельницах ее — вчерашнюю няньку и деревенскую девчонку?! Конечно, это все благодаря лорду Гамильтону!
Сэру Уильяму насторожиться бы, но он был влюблен, влюблен без памяти, как немного позже будет влюблен другой герой Эмминой жизни — адмирал Нельсон. Любовь глаза застит, это верно, лорд был счастлив счастьем своей подруги.
И все же вопрос женитьбы оставался. Эмма начала нервничать: так можно всю жизнь прожить любовницей престарелого лорда, но она уже прекрасно знала, как изменчива судьба, и предпочла бы более законное положение.
Над этим ломал голову и сам лорд Гамильтон, но он лучше Эммы понимал, что значит пробиться в общество. Можно мило щебетать даже с королевой на прогулке, однако при этом не быть приглашенной ни в один дом, не говоря уже о представлении ко двору. Это барьер, который, не имея соответствующего происхождения, преодолеть слишком трудно, если вообще возможно.
Высший свет Неаполя пока вниманием мисс Эмму Харт не жаловал, если не считать скандального любопытства, как к любовнице престарелого посла. О замкнутом английском обществе и говорить не стоило.
На их счастье, в Неаполе некоторое время гостила герцогиня д'Аргайл, имевшая приятельские отношения с четой Гамильтонов еще при жизни Кэтрин. Лорд Гамильтон с опасением ждал реакции этой дамы, которая могла как возвысить, так и низвергнуть. Осуди она лорда и Эмму, той никогда не попасть бы ни в одну гостиную, кроме как горничной.
Но, на их счастье, герцогиня оказалась весьма непредвзятой, она с первых мгновений оценила красоту девушки и ее старания стать настоящей леди, оценила и словно за руку ввела в английское общество. Это был дар небес! В мгновение ока Эмма стала приятельницей нескольких жен дипломатов, ее внимания добивались, к ее мнению прислушивались.
Столь же быстро распространились сплетни, что лорд и его прекрасная гостья давным-давно обвенчались, только почему-то скрывают свой брак.
А Гамильтон все тянул. Эмму очень заботили эти проволочки. Чего он боится? И однажды она решилась поинтересоваться.
— Видишь ли, Эмма, я готов обвенчаться с тобой хоть сейчас, этому нет препятствий ни со стороны закона, ни со стороны моего сердца. Но это поставит тебя в особые условия, изменить которые я уже не смогу.