Выбрать главу

Словесные упражнения Эммы привели толпу в состояние полнейшего восторга и понимания одновременно. Не теряя времени на дальнейший обмен любезностями, леди объявила, что Нельсон согласен их спасать при условии, что его не будут принуждать к этому вот так невежливо. Толпа должна разойтись и не мешать отдыхать прославленному герою, если желает, чтобы тот завтра был способен совершать подвиги.

Дальше последовало еще одно ругательство вполголоса, и команда «Разойдись до утра!» уже в полный голос.

Вернувшись в комнату, Эмма спокойно объявила, что путь свободен, только уезжать нужно этой же ночью.

— Но вы обещали им, что я возглавлю оборону…

— Плевать на обещания! Мало ли что я кому обещала.

Они сбежали из города ночью, правда, пробираться подземным ходом не пришлось. Никому не пришло в голову, что прославленный герой удерет в карете, укрытый одеждой своей любовницы.

Лорд Гамильтон ехал вместе со всеми, у него просто не было выбора. Семидесятилетнего, совершенно больного Уильяма Гамильтона никто не спрашивал. Робкая попытка объяснить Эмме, что у них просто нет денег на такое путешествие, привела к отмашке: Займите у Горацио, он даст.

Нельсон и впрямь согласился оплачивать расходы на путешествие, просто предложив поделить их пополам, чтобы лорд вернул свою половину в Лондоне. И снова Гамильтона никто не спрашивал, Эмма с Нельсоном все решили сами… Старому лорду было уже все равно, он только поинтересовался у обожаемого им Нельсона:

— Горацио, если я умру по дороге, вы довезете Эмму до Лондона?

Мог бы и не спрашивать, даже если бы умер сам Нельсон, то непременно воскрес именно ради того же!

Это была весьма занятная троица: крупная, даже толстая женщина, очень активная, громкоголосая, решительная, и двое щуплых мужчин, каждый вполовину тоньше, один рослый, но согнутый годами и плохим самочувствием, второй щуплый однорукий калека, не видящий одним глазом и с пленкой на втором.

Но мужчины смотрели на женщину с таким обожанием, что было ясно — они готовы отдать за нее жизнь и нести на руках, если бы сумели вдвоем поднять такую тушу.

Сама Эмма с таким же восторгом смотрела на Нельсона и заставляла так же смотреть всех. Никто не был против, даже там, где о победе при Абукире имели несколько расплывчатое представление, Нельсона считали героем, его увечье только придавало дополнительный шарм, а его совершенно откровенная влюбленность в леди Гамильтон изумляла.

Компании действительно удалось добраться до Анкона, переправиться в Триест, причем на русском корабле, где Эмма, Нельсон и лорд Гамильтон едва не умерли от морской болезни, а потом доехать до Вены.

В Вене их встречали с восторгом, было множество приемов и праздников, в том числе в имении князя Эстергази, которому в свое время пришлось спасаться из негостеприимного Неаполя вместе с королевской семьей и Гамильтонами. Князь прекрасно помнил услугу, оказанную Нельсоном, а также мужество леди Гамильтон во время страшного шторма.

Помня страсть Эммы к пению, князь устроил в честь именитых гостей концерт, не предупредив о приготовленном сюрпризе.

Лорд Гамильтон все же был настолько утомлен, что не смог присутствовать, но Эмму с Нельсоном это ничуть не смутило, они вполне могли обходиться и без мужа-рогоносца. Князя Эстергази тоже не смутило, он привык к любым выходкам леди Гамильтон. И все же слегка обиделся, когда пара, не дослушав концерт, вдруг отправилась за карточный стол играть. Дочь Эстергази пришла в ужас, но Эмму это нимало не смутило. Они играли удачно и выиграли за ночь почти четыреста фунтов!

Потрясая деньгами, леди Гамильтон смеялась:

— Ну вот, а муж твердит, что я умею лишь тратить!

Когда ей шепнули, что концерт был необычным, ведь оркестром дирижировал сам Иосиф Гайдн, Эмма едва не последовала примеру своей подруги-королевы — с трудом удалось удержаться от обморока.

— Что же вы сразу не сказали?! Мало ли какой старикашка встанет дирижировать, что же я, всех в лицо знать должна? Горацио, мы остаемся на пару дней, я должна спеть с Гайдном.

Согласием хозяев не интересовались, мнением самого Нельсона тем более, Лорда Гамильтона — тоже. Да и Гайдна не спрашивали.

Она действительно пела под аккомпанемент Иосифа Гайдна, хотя и не его произведение. Все забыли, что перед ними толстая, грубая, безумно шумная и вульгарная тетка, голос которой во время разговоров часто срывается на фальцет. Стоило зазвучать музыке, как этот голос преобразился, преобразилась и сама Эмма, она пела, и произошло чудо — леди Гамильтон снова стала молодой и красивой, очаровала всех, особенно самого Гайдна.