Северус был невыносимо зол, но в глубине души он переживал за свою Бекки, единственного родного человека. Да, она уже несколько раз заставляла его изрядно понервничать, эти истории ему и вспоминать не хотелось. Но как бы там ни было, он очень дорожил ею, никто в этом мире не был так дорог ему, как она. Его единственная дочь. Снейп зачастую был с ней строг, за что иногда корил себя. Так он проявлял свою заботу. К слову, строгим он был совершенно не всегда. На самом деле он был очень хорошим отцом, сам он так не считал, но именно так думала Ребекка. Она любила и обожала в нём буквально всё: его язвительность, саркастичность, блестящий ум и эрудицию, начитанность. Северус был невероятно заботливым, он переживал за свою дочь и был готов ради неё на всё.
Когда она засыпала, он иногда поднимался в её комнату, которая находилась на втором этаже, садился рядом с её кроватью и просто смотрел на неё. Поправлял одеяло, гладил её шелковистые волосы. Когда-то они были ниже лопаток, но однажды Бекки захотелось перемен, и теперь она с радостью носила свою стрижку-ёжик, которая так ей нравилась. У неё были непослушные волосы, но магия с ними прекрасно справлялась. «Со спины и от Малфоя не отличить», — подумал однажды Северус и усмехнулся этой мысли.
Северус Снейп мог быть и нежным, и заботливым, и ласковым, а видеть его таким могла только одна Ребекка. Ей на самом деле нравилось об этом думать. От своих друзей, и не только от них, она очень часто слышала, какая он сволочь, все обсуждали его мерзкий характер, его внешность, поведение, да всё что угодно. И только одна Бекки знала, что на самом деле, его доброта и нежность не знают границ.
А двух весьма пьяных гриффиндорцев начало клонить в сон лишь тогда, когда комната озарилась лучами восходящего солнца. У Бекки слипались глаза, ей ужасно хотелось завалиться спать прямо за этим столом, Сириус в это время откинулся на спинку стула и тихо бормотал что-то несвязное.
«Северус меня просто убьёт, я пробыла тут всю ночь», — под влиянием выпитого девушку уже нисколько не пугала эта мысль, а даже немного веселила.
Блэк слегка приоткрыл глаза, потянулся на своем стуле и засмотрелся на сидящую перед ним Бекки, которая уже успела заснуть. «Что за чёрт, я даже не предложил ей лечь.» Сириус, немного пошатываясь, протянул к своей компаньонке руку, пытаясь её растормошить.
— Поверь, в этом доме найдётся свободная кровать.
Ребекка себя практически не контролировала, и как она не пыталась ответить, что ей пора, сделать это не получалось.
Оценив её состояние, Блэк взял её под руку и вдвоём они кое-как побрели по длинному мрачному коридору к тёмной, винтажной, как и всё в этом доме, лестнице.
«Да… Меня бы в юности так пьяненького кто носил, я был бы счастлив.»
Добравшись до второго этажа, на котором располагалась гостиная дома Блэков, Сириус остановился.
— Всё, — он громко выдохнул, — сил моих больше нет.
У него невыносимо ломило всё тело, он буквально чувствовал, как сокращается каждая мышца. Сириус уложил Бекки на большой, слегка затёртый диван цвета бутылочного стекла. Недолго думая, Блэк расположился рядом, чувствуя, что подъём по ещё одной лестнице он не осилит.
И распластавшись на мягком, немного обветшалом диване, они оба мирно засопели.
***
Когда Бекки было от силы лет шесть, она однажды упала с качелей, потеряв сознание. Как за неё переживала бабушка! После того случая с неё ещё очень долго не спускали глаз. Ребекка до сих пор помнила те ужасные чувства, которые она испытала, придя в себя: голова болела просто безумно, казалось, ещё немного и она не выдержит. Тогда она заплакала от боли и решила, что ничего хуже этого с ней случиться не может.
Но открыв глаза сейчас, в доме Блэков, Бекки чувствовала себя ещё хуже. Болело всё. Всё тело, каждый сустав ломило, кружилась голова, тошнота подступала к горлу. Вставать не хотелось, хотелось умереть. Девушка попыталась вспомнить, чем же их посиделка закончилась, и как она вообще оказалась в этой совершенно не знакомой ей комнате. Когда она повернулась на другой бок, тело Ребекки снова пронзила боль, чувствовалась слабость, но внимание её было обращено совершенно не на это. Рядом с ней лежал лицом в подушку Сириус.
«Мерлин, что я тут делаю! Почему я сразу не отправилась домой? Он меня даже не уговаривал! Чёрт подери, как же стыдно. Хватило ума всю ночь выпивать со взрослым мужчиной. Он же в два раза старше меня, Мерлин, а может и больше!»
Бекки закрыла лицо руками, ей хотелось забыть всё произошедшее как страшный сон. Именно в этот момент она отчего-то задалась вопросом, сколько же Сириусу лет на самом деле, выглядел он уж точно не стариком.
«Чёрт, да это вообще не важно. Он крёстный Гарри.»
Девушка тихо, насколько это было возможно, поднялась со скрипучего дивана, моля о том, чтобы Блэк не проснулся прямо сейчас. Голова болела невыносимо, и также невыносимо хотелось пить. Стараясь идти прямо, Бекки направилась к лестнице, попутно осматривая всё вокруг себя. Ей нравился этот дом, нравился несмотря ни на что. Она спустилась на первый этаж и пошла вперёд по тёмному коридору. Над головой тускло сияла затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Ребекке они понравились. Была в них какая-то своя магия, своя особенная атмосфера, как и у всего этого шикарного дома в змеином стиле.
Дойдя, наконец, до конца коридора, Бекки увидела уже знакомую дверь и подумала: «Слава Мерлину, хоть не потерялась. С похмелья я и не на такое способна. Хм, хорошо бы сразу к камину отправиться, но ещё минута и я просто засохну.»
В конце стола девушка сразу заметила красивый графин. «Хоть искать не пришлось.»
Взяв в руки ближайший к ней предмет, а это оказалась всё та же вчерашняя немытая рюмка, от которой исходил резкий запах огневиски, Бекки с нескрываемой радостью наполнила её чистой водой из графина. Не описать то счастье, которое девушка испытывала от этой живительной влаги, сам Волдеморт наверное так не радовался, когда сумел вернуться к жизни.
— Вот оно счастье, да? — раздался голос за спиной.
Ребекка от неожиданности выронила рюмку, и она со звоном разлетелась на множество мелких осколков.
Подняв глаза, она увидела стоящего в дверном проёме Сириуса, который одаривал её своей особенно красивой нахальной улыбкой. Несмотря на его заспанное лицо, растрёпанные кудрявые волосы и ужасно мятую одежду, Блэк был всё так же харизматичен и производил просто невероятное впечатление.
— Вчерашняя наша беседа была информативной, да, Бекки? Я и не помню, когда последний раз так задушевно разговаривал с девушкой, — заметил Сириус, взяв в руки графин.
В следующий момент Ребекка достала из-за пояса свою палочку:
— Репаро, — раз, и рюмка вновь стояла на дубовом столе, целая и невредимая.
Девушка старалась этого не показывать, но внутри она просто сгорала от стыда, сердце так колотилось, что она и собственный голос плохо слышала.
— Ну что, завтрак?
— Эм, нет, — застенчиво ответила Бекки, — в этот раз мне точно пора.
Блэк покосился на неё.
— Эй, нет. Гостей я без завтрака никогда не оставляю, — с улыбкой ответил Блэк, и глаза его засверкали словно два сапфира.
Ещё несколько мгновений он смотрел на Ребекку, а когда она осмелилась ответить ему улыбкой, он воскликнул:
— Кикимер!
Несколько минут, и оба они наслаждались горячей яичницей с беконом, а затем Ребекка согласилась и на крафтовое пиво, которое, как уверял её Сириус, моментально спасает от похмелья.