В ответ он лишь задумчиво кивнул и оглянулся через плечо, ища поддержки.
София сказала:
— Вы думали о том, что вы могли предложить венскому конгрессу? За исключением Талейрана, все государственные мужи — воители. Какое бы решение они ни приняли, это однажды приведет к другой войне. Но вы — не воитель.
Принц слегка нахмурился.
Она сказала что-то неправильное.
Неожиданно взгляд его снова прояснился. Повернув голову, она увидела, что к ним направляется ее отец.
— Миледи, — сказал принц, — не будете ли вы так любезны познакомить нас с вашим отцом?
Он явно хотел избежать дальнейшего опасного разговора. София ощутила разочарование, которого не могла скрыть, и принц заметил это. Он послал ей обворожительную улыбку, в его глазах искрилось мальчишеское озорство, которое она уже замечала прежде. Она разыграла последнюю карту:
— Я с удовольствием сделаю это, если вы обещаете мне одну любезность — мы сможем поговорить об этом снова.
София прочитала согласие в его сияющем взгляде. Затем он повернулся и сделал шаг по направлению к адмиралу.
Она довольно сильно волновалась по поводу представления, но встреча прошла хорошо. София испытывала удовлетворение, слыша, как ее отец дает непринужденные здравые ответы на любезные вопросы принца-регента по поводу его недавнего задания, а также от того, что если они и были сейчас средоточием внимания всех в зале, то, по меньшей мере, выдержали это с достоинством.
Экосез закончился, скоро должен был начаться другой танец. Принц сказал несколько заключительных слов адмиралу, затем поклонился со значением Софии:
— Мы будем помнить каждое слово, произнесенное вами, дорогая леди, если вы обещаете не забыть наше приглашение.
София сделала реверанс и обнаружила, что снова покраснела. Принц довольно улыбнулся и удалился.
Она сразу же обратилась к отцу:
— Десерней? Что с ним?
— Вердикт вынесли сегодня утром.
Его голос был так суров, что она почувствовала, как краска отлила от ее щек. София сказала запинаясь:
— Наше письмо… оно оказалось бесполезным?
Он поймал ее взгляд.
— Моя дорогая, он не приговорен к смерти. И это, возможно, благодаря нашему письму. Я не знаю. Но приговор был… — он огляделся вокруг. — Ты думаешь, это подходящее место для того, чтобы говорить о таких вещах?
— Скажи мне.
— Три сотни плетей, затем увольнение. Сегодня днем.
У нее было такое ощущение, будто побили ее саму, дыхание перехватило, желудок сжался спазмом.
— Как человек может выдержать такую жестокость?
— Таково наказание. Получит ли он полное количество плетей или нет — все предоставлено на усмотрение исполнителя. — Он выждал немного, затем добавил: — Давай присоединимся к леди Эллвуд. Я вижу, она смотрит в нашу сторону.
Они пересекли комнату. София содрогалась от ужаса, представляя Десернея, приговоренного к столь позорному, указательному и жестокому. Даже если бы он не сопротивлялся своим мучителям (а она боялась, что он поступит как раз таки наоборот), его воля, сила и энергия сами по себе покажутся истязателям вызовом. О, как же ее возмущала жестокость, с которой его хотели унизить и сломить его волю!
София едва слушала, что говорил ей отец.
— Твоя совесть чиста, ты поступила правильно и проявила милосердие к чужестранцу. Ты не упоминала об этом деле своей подруге?
— Нет!
— Очень хорошо.
Они подошли к остальным гостям. София пыталась сделать вид, что с ней все в порядке, но ей больше не хотелось ни с кем разговаривать.
Мэри стояла в одиночестве в одной из беседок. Поприветствовав адмирала, она с беспокойством спросила:
— Вы не видели моего мужа сегодня вечером, сэр?
— Нет. А вы ждете его?
— Он должен был быть уже здесь. Заседание палаты не может продолжаться так долго. Что происходило на улицах, когда вы ехали сюда?
— Боюсь, там были некоторые беспорядки. — Адмирал сказал это так спокойно, что это не взволновало Мэри, но София, разум которой был полон ужасов, сразу призвала его к ответу:
— Где, в Вестминстере?
Он говорил тихо, чтобы больше никто не мог их слышать. Вновь зазвучавшая музыка облегчала его задачу.
— Я не знаю всех фактов. Но по линии связи поступили новости, что толпа направляется к дому лорда-канцлера.
София уловила взгляд Мэри, и холодный страх сжал ей сердце.
— А что, если лорд Эллвуд следующий?
— У лорда-канцлера железная ограда перед дверьми.
Мэри побледнела.
— Но их ничто не остановит, они могут перейти площадь и направиться к нам — наш дом защищен гораздо меньше. А что, если они ищут Эллвуда?