Когда кучер исчез, джентльмен сорвал с себя пальто и разложил его на траве. Затем он перенес Софию, бережно уложил и укрыл ее, промокающую, дрожавшую так, что зуб на зуб не попадал. Она попыталась двигаться, но мужчина опустился рядом с ней на колени и сжал ее руки. Сквозь толстую ткань пальто она ощущала его сильные пальцы.
— Лежите спокойно, пока не согреетесь. Вы задыхались, поэтому должны глубоко дышать. Теперь скажите мне, у вас болит что-нибудь? Вы ранены?
— Где мой сын?
— Он будет здесь через минуту.
— Что с ним случилось?
— Вас всех сбросило с облучка, когда карета перевернулась. Вы и кучер упали ближе к берегу, а вашего сына унесло вниз по течению. Но он зацепился за кусты и смог выбраться. A-а, вот и он.
Мальчика уложили на траве рядом с матерью; он тоже был весь мокрый, волосы прилипли к голове, а его карие глаза были широко открыты, как у маленького испуганного зверька. Как только она повернулась к нему, он открыл свой рот и разразился отчаянным ревом. София сразу же села, вопреки предостерегающей руке джентльмена на ее плече. Распахнув пальто, она сгребла сына в охапку, завернула его вместе с собой и стала целовать его макушку.
Он никак не мог перестать плакать. София торопливо ощупала все его тело, и когда убедилась, что у него не было никаких переломов или царапин, успокоилась.
— Извините меня, я отойду всего на несколько секунд. — Джентльмен поднялся на ноги и пошел помочь кучеру, который распрягал двух раненых лошадей, освобождая их от обломков кареты. Две другие были придавлены ими и утонули. Одна лошадь осталась погруженной в воду, а другая, будучи освобожденной от сдерживающей сбруи и веса других лошадей, понеслась вниз по течению, пока ее не вынесло на песчаную насыпь.
Крепко прижимая Гарри и разрыдавшись вместе с ним, София не могла смотреть на эту сцену. Когда мужчины помогали лошадям подняться на берег, кучер снял свой камзол, выжал из него воду и стал растирать им спины и грудь.
Гарри перестал плакать и спрятал лицо на плече матери. Джентльмен вернулся к ней.
— Мой лесник был рядом и видел, какая оказия случилась с вашей каретой. Я сразу же отправил его домой. Он должен вернуться с минуты на минуту с двуколкой. Позвольте мне отвезти вас обоих в Бирлингдин, а мужчины последуют вместе с лошадьми. Что касается экипажа, — он кивнул головой в сторону разбитой кареты, — это может подождать до утра. Скоро стемнеет.
— Бирлингдин? — она подняла на него удивленный взгляд. Она, кажется, начала понимать, кто был ее спасителем. — Я была на пути в Клифтон.
— Вы не можете продолжать путь сейчас. Позвольте мне предложить вам убежище на ночь.
— Вы кузен Себастьян?
— К вашим услугам, леди Гамильтон. — Он ловко поднялся на ноги, сунул руку в карман пальто, которое было разостлано на траве, и вручил ей кусочек белого незапятнанного шелка. Затем он молча смотрел, как она стирала его платком грязь и слезы со своего лица. Сквозь пальцы она видела, как его веки трепетали, а во взгляде его зеленых глаз все еще таилась тень удивления, которое она уловила и в его голосе, как только он увидел ее.
София думала, что Гарри будет испытывать страх в огромном пустом доме, но на следующее утро сын выскользнул из ее постели, куда она взяла его в предрассветные часы, открыл дверь и спустился вниз по лестнице, завернувшись в покрывало. Еще до того как она проснулась, он обнаружил кухню, где перед очагом сушились его вещи, они были уже теплые и сухие. Кухарка тут же надела их на него и накормила мальчика завтраком.
Гарри рассказал ей обо всем этом, когда София сидела перед зеркалом, укладывая свои волосы. Сегодня он выглядел посвежевшим, глаза его сияли.
— Кузен Себастьян разрешил мне погулять по дому. Только я не должен выходить на улицу.
— Это очень продуманно с его стороны. — Она посмотрела на него. — Но не убегай без меня далеко. В Бирлингдине легко заблудиться, если ты не знаешь его.
— А ты знаешь, мама?
— Да.
— Тогда покажи мне его.
Когда они вышли в коридор, она помедлила в нерешительности.
Следовало, конечно, спуститься вниз, поприветствовать хозяина дома и присоединиться к нему в столовой для завтрака. Но у нее совсем не было никакого аппетита, и она все еще испытывала странное чувство неловкости от встречи с Себастьяном Кулом. Прошлым вечером он привез ее в дом, а затем предоставил своих слуг в ее распоряжение, чтобы она и Гарри могли снять свою мокрую одежду, помыться в горячей ванной и переодеться в сухие вещи. Это были ее старые наряды, пролежавшие в кладовке в течение многих лет. Накануне вечером, после перенесенного потрясения, София настолько устала, что у нее не было ни сил, ни желания разговаривать, и как только спальни были готовы, она отправилась спать, предварительно удостоверившись, что Гарри поужинал. Это было никак не похоже на встречу, которую она запланировала: вежливое приглашение полковнику Кулу посетить Клифтон, попытка понять, что она думала о человеке, который теперь жил в доме Эндрю, спал в его комнате и руководил парком и фермами, которые были заботой и гордостью всей жизни ее мужа.