Сумел из-под ограды выбраться - а нечего было экономить на восстановлении защитного периметра, нанимая недоучек - и нору себе в старом склепе устроить, и окружить свитой из полудюжины голодных упырей. Чудо еще, что эта стая не вырвалась в селение, что хватило силенок старому храму защитить паству...
...не некроманта.
Нет, с упырями Ричард быстро справился, пусть и сил потянули больше обычного, но в преддверии волны - это нормально. А вот с хозяином их, сохранившим не только ненависть - правильно, Ричард подозревал, что сам бы после подобного выверту озверел бы - но остатки разума, а главное, силу, которую за сотни лет преумножил, пришлось повозиться. Бой выдался жарким.
И кладбище в Выселках придется новое закладывать. Староста же, скотина такая - не могло быть, чтоб он про упырей не знал - пытался еще возмущаться, мол, могилы предков порушили, памяти людей лишили. Ага, не так ему эти могилы дороги, как двадцать золотых, честно Ричардом заработанных...
Да, ночь была нелегкой.
Утро и того гаже.
И удивительно ли, что день Ричард провел в кровати. Причем как пришел, так и рухнул. И отключился. И вот теперь разбужен был прекраснейшим из ароматов - запахом нормальной еды.
Грен и Тихон ребята хорошие, но... готовить они не умеют, как и сам Ричард, а жрать сухой хлеб с солониной на третий месяц совместного пути обрыдло. Староста тех же Выселок, обиженный неуступчивостью некроманта и расставанием с золотом, с которым душою сроднился, не иначе, продуктов не дал. И не продал. Мол, год ныне неурожайный, самим бы дожить до весны...
Сволочь.
Ричард запустил пятерню в волосы и почесал.
Блох бы не нахватать. Обычные-то ладно, но покойницкие - такая гадость, которую выводить замучишься. А они, некромагией питающиеся, очень любят, что неупокойников, что некромантов...
- Ричард, - Грен выпустил колечко дыма из левой ноздри, - тут дело... есть.
- Не хочу есть дело. Хочу пирог.
И жаркого.
Миску.
Можно не фарфоровую, хотя по воскресеньям матушка доставала фамильный фарфор, пусть и не костяной, как у лойров, но приличный весьма. И к нему - столовое серебро.
Накрахмаленные салфетки.
Плевать. Он и на глиняную миску согласен, лишь бы миску эту доверху наполнили.
- Мы тут подумали с Тихоном... конечно, надо было тебя бы разбудить, но ты так устал...
Начало не понравилось. Нет, Ричард и вправду устал, что собака, но прежде это обстоятельство Грена не слишком-то беспокоило.
- А жизнь эта... разве это была жизнь? Тебе ведь самому солонина надоела? А Тихоновская овсянка? Она мало от смазки отличалась...
Это было правдой, но все равно вступление настораживало. Как и премерзенький зуд. В логово неупокойника пришлось лезть, а то мало ли, вдруг да успел яйца отложить. Костяные черви, конечно, разума лишены, но от этого не менее опасны.
Безглазые белесые твари, которые костной тканью питаются. И не обязательно мертвой.
Две кладки сжег.
И в одной личинки уже просматривались сквозь мягкую скорлупу.
Точно блоху подцепил... вот пакость!
- Да и стирать надо кому-то... штопать... у Тихона вон из целой одежды трусы одни остались. Мне, говоря по правде, надоело этим заниматься.
- Что утворили? - Ричард попытался нащупать скользкое тельце.
Благо, покойницкие блохи от своих сотоварок отличались крупными размерами - с горошину каждая - и медлительностью.
- Тебе, как битому псу, только плеть покажи...
- Грен!
- Мы наняли домоправительницу.
- Что?
- Домоправительницу, - по слогам повторил Грен. - Она миленькая...
- Домоправительницу? - переспросил Ричард, и блоха, которую почти удалось ухватить, выскользнула из пальцев. Надо гребень искать. И он где-то был, но вопрос - где? - Какую, к Проклятому, домоправительницу?
- Очень даже интересную... и вот, я бы хотел попросить тебя. Будь с ней повежливей. Не надо пугать девочку. Она не местная...
Ричард развернулся в сторону кухни.
Домоправительница? Откуда в их тихой мужской компании взялась растреклятая домоправительница?
- И вообще, - пыхнул трубкой Грен, - сначала поешь. Сытый ты как-то добрей. Не в обиду будет сказано.
Сытый, голодный... плевать.
- ...хотя, - донеслось в спину, - сколько некроманта не корми, а упыря не полюбит...
Она стояла у плиты.
И колдовала над кастрюлей.