Или не простым.
Ладно, с Тихоном она, допустим, уживется. Он - существо беззлобное, ко всему альвин, а альвинов лайры любят трепетной платонической любовью, ибо модно. Грен... подгорцев любить сложнее, но он способен поддержать беседу и прическу сделать. А значит, будет сочтен полезным.
Ричард же...
Он вцепился зубами в бутерброд.
Да он скорей сдохнет, чем позволит себя выдрессировать. Хватит. Уже один раз поддался, и второму - не быть!
- Значит, - ветчина комом ухнула в желудок, - пара часов до Ормса?
- Чудак покойник: умер во вторник, в среду хоронить, а он поехал боронить, - Грен лишь тяжко вздохнул. - Ричард, не дури, а? Сам не хочешь, дай другим жизни порадоваться.
- Да радуйтесь, всех богов ради... мне кое-что выяснить надо... ты вообще не забыл, куда и зачем мы едем?
И последовавший вздох стал лучшим подтверждением того, что Грен не забыл. Да и как подобное забудешь?
...сейчас Ричард не мог бы сказать точно, когда именно появилась эта идея. Сначала она ему самому показалась в достаточной степени безумной, чтобы раз и навсегда выкинуть ее из головы. Вот только выкидываться идея не пожелала. Она возвращалась, сначала во снах, потом и наяву, заполоняя паузы дневных переходов, заставляя думать и передумывать.
Раз за разом.
И в конце концов, Ричард сдался.
Что он терял?
Год работы в императорской библиотеке? Благо, за прошедшие после выпуска семь лет он сумел скопить неплохой капитал и мог позволить себе отпуск.
Квартирку в Белом городе.
За чертой обошлось бы дешевле втрое, но ему хотелось исполнить студенческую мечту.
Полный пансион.
Благообразная вдова-хозяйка. Мансарда. Кресло-качалка. Сад с белыми розами и хризантемами. Тихие улочки, махонькие ресторанчики. Неторопливое течение жизни в сени императорского дворца. И главным развлечением - сплетни.
...слышал ли Ричард о бароне Лемштейн, который, поговаривают, женился, но исключительно, чтобы этой женитьбой перекрыть иные слухи, о своей любви вовсе не к женскому полу. Какой кошмар, верно? И если так, то жену, бедняжку жаль... или не жаль? Она из обедневшего рода, а Лемштейны богаты. Только и говорят ныне, что он ей на свадьбу ожерелье преподнес сапфировое с камнями, каждый с яйцо размером. Гусиное.
Нет, сама хозяйка не видела, но люди врать не станут...
...или вот маркиза Гольденберг в срочном порядке отбыла. Дом ее выше по улице, такое белое здание с колоннами. И шесть розовых кустов, все разного цвета - сущая безвкусица. Сразу понятно, что происхождения маркиза простого. Ни одна урожденная лайра не будет высаживать розовые кусты разного цвета. А она, сказывали, в молодости была диво до чего хороша, вот и умудрилась увлечь беспечного маркиза. Тот даже помолвку разорвал с достойнейшей особой, родителей ослушался, и вот теперь пожинает плоды собственной беспечности. Маркиза-то не просто отбыла, а говорят, в тягости она и отец ее - вовсе даже не маркиз, но Сам... кто? Естественно, император! Она ведь его фавориткой была... да, была, но теперь вряд ли вернется... почему? Не позволят... герцогиня Орисс-де-Вийо...
Да, конечно, та самая!
Вы имели честь быть знакомы? Чудесно! И она действительно столь хороша, как о том говорят? Ах, знакомство давнее, и вы ничего не слышали?! О, она вышла замуж года четыре тому. Об этой свадьбе долго говорили. Ее отец приказал во всех трактирах угощение выставить. И на площадь бочки с вином выкатывали... а на невесте было платье из живых цветов.
Альвинийская магия.
И Император, увидев невесту, сказал, что ей быть главным украшением дворца...
Слушать это было невыносимо.
И сам Белый квартал вскорости встал поперек горла. Чистые тротуары. Мощеные улочки. Императорская гвардия. Дамы с собачками.
Дамы собачатся, но вежливо, одаряя друг другу сомнительной свежести комплиментами. Весь этот мир был искусственным, накрахмаленным, как воротничок рубашки. И в этой его крахмальной чистоте Ричарду места не было.
В этом мире знать не знали об упырях.
Какие упыри, милостивые Боги? В приличном обществе об этом говорить не принято. И о жорлах. О костяных червях. О стаях грызл, после которых не остается ничего живого. О бродячих курлицах, полуразумных и тем опасных...
В этом мире было безопасно.
Уютно.
И потому виделось в глазах вдовы, пусть и вынужденной сдавать комнаты постояльцам, а все одно обеспеченной, плохо скрываемая жалость. А еще недоумение - как вообще возможно стало, что подобные Ричарду сущности - вряд ли она вообще считала его человеком - нарушают покой его?
Плевать.
Идея, в тишине и благости Белого города, разрослась. Ожила. И обросла плотью фактов, подтвержденных хрониками. Стоило порадоваться, что звезда некроманта - изрядно потемневшая и обзаведшаяся парой-тройкой собственных шрамов - открывала полный доступ к Большой Императорской библиотеке. И не только к ней. В белокаменном здании, где разместилась Гильдия некромантов, Ричарда тоже встретили вполне любезно.