Рокот нарастал.
И было в нем что-то такое... механическое? На дороге показались клубы пыли, и я вздохнула с немалым облегчением. Все же не животное, - автомобиль. Нет, можно было бы и от него скрыться, но... зачем? Встреча с местными жителями была неизбежна. Так пусть же встречусь я с одним-двумя, которым, сугубо теоретически, могу противостоять, нежели сразу с толпой.
И я убрала револьвер в клатч.
Кое-как пригладила волосы. Расправила платье, которое не только измялось, но и пропотело, покрылось пылью.
Меж тем на дороге возник клуб пыли весьма характерного вида. Он разрастался, превращаясь из облака - в желтую песчаную тучу. И в глубине ее что-то посверкивало, громыхало и ухало. С глухим карканьем поднялось воронье, заметались в кустах, которые так и не стали моим убежищем, мелкие пичуги. Рыжая белка стрелой взлетела по стволу...
...то, что ехало по дороге, было машиной.
То есть, механизмом.
Но вот вид этого механизма вверг меня в ступор. На что это походило? На некий противоестественный гибрид трактора, танка и поезда, впрочем, не лишенный некой внутренней гармонии.
Из вытянутого, словно приплюснутого, капота торчал десяток патрубков разной высоты и толщины. Из одних сочился белый дым, из других - красный, а труба с крышечкой время от времени извергала черное облачко копоти. Над нею этаким вороньим гнездом высилась кабина управления, притененная колесом зонта. Нос странной конструкции прикрывала массивная решетка, ощетинившаяся двумя дюжинами шипов.
Я ущипнула себя за руку.
Может, солнцем в голову напекло? Говорила мне бабушка, что не стоит выходить на улицу с непокрытой головой...
Машина не исчезла.
Она приблизилась, и теперь я могла разглядеть и узорчатые колеса, которые проворачивались с явным трудом, и длинное змеиное тело вагона, привязанного к тягачу. И даже черный флаг, вяло трепыхавшийся на ветру.
Со знамени мило улыбался череп с парой перекрещенных костей.
Пираты?
Сухопутные? Нет, звучит безумно, но не менее безумно, нежели само это сооружение. С пиратами встречаться не хотелось, но... может, я что-то неверно истолковала?
Итак, бежать или остаться?
Пока я думала, черная труба выдохнула очередной клубок копоти, который слабым ветерком размазало по дороге. Я закашлялась и приняла решение, пусть рискованное и даже безумное, как этот мир, но... сколько за хвост не тяни, а до кота рано или поздно доберешься.
И я подняла руку.
Так и стояла, что, признаюсь, далось непросто. Чем ближе подбиралась машина, тем сильней мне хотелось бежать. И дело даже не в чудовищности этого порождения чьей-то безумной фантазии, не в грохоте, издаваемом им, не в вони, от которой у меня слезы на глаза навернулись - пахло горелым пластиком, бензином и еще отчего-то тухлятиной - но в иррациональном страхе перед тем, кто находился внутри.
А если в этом мире людей нет?
Кто есть? Кто-то есть, но с чего я решила, что этот кто-то обязательно человеческой расы? А если и человеческой, то ко мне он отнесется дружелюбно и...
И оглушительно взревев, автомобиль выплюнул особенно густое облако дыма, сам же им закашлялся и остановился шагах этак в десяти. О да, теперь я могла увидеть не только решетку, но и мелкий узор, ее покрывающий, не то вязь, не то клинопись.
И потемневшую бахрому на зонте.
И подкопченное стекло кабины.
И смутно, но очертания пилота - водителем того, кто управлялся с этою громадой, назвать язык не поворачивался.
- Добрый день! - проорала я, надеясь, что получилось хоть сколько бы дружелюбно. Меж тем дверь открылась, почему-то вверх, и из капсулы выкатилась железная лесенка.
Она достигла горбатого мостика над последним из четырех колес, следовало сказать, что серебристый - или серебряный? - обод этого колеса возвышался надо мной. И я имела чудесную возможность разглядеть сложный узор, его покрывающий.
Все та же клинопись?
Меж тем пилот спускался.
Быстро. Ловко. И сразу становилось очевидно, что лазить ему приходилось частенько. Лесенка подрагивала, машина утробно урчала и дышала жаром. Я ждала.
- Добрый день, - повторила я, когда обутая в блестящий хромовый сапог нога коснулась-таки земли.
Пилот развернулся.
И я... нет, я думала про то, что в мире ином могут обретаться вовсе даже не люди, но думала вновь же исключительно абстрактно. Однако стоящая передо мной абстракция обрела плоть.
Пилот человеком не был.
Эльф?
Именно такими я эльфов и представляла.
Высокий и тонкий, неизъяснимо хрупкий. И вместе с тем я отдавала себе отчет, что хрупкость его - кажущаяся.
Узкое лицо с чертами изящными. Синие глаза. Белые волосы, заплетенные в косу. Ромашка над острым ухом. И ухо это дергалось, словно эльф пытался отогнать назойливую муху.