Да, к лучшему, но совесть все равно не давала мне покоя, даже когда я буквально заставляла себя думать о счастье мисс Оуэн, за которое мы боремся прямо сейчас.
Молодые люди не страдали от тех же чувств, что и я, и мне оставалось только завидовать им.
— Думаю, нам с мисс Уоррингтон пора на прогулку, — усмехнулся мистер Уиллоби, поднимаясь из-за стола. — Дяде может прийти в голову поговорить с ней о чем-то. А это… в нашем положении нежелательно.
На этом мы преступили в исполнению нашего плана: мистер Уиллоби поспешно отбыл с мисс Оуэн, а я осталась с мистером Оуэном в доме. До вечера времени было предостаточно, а вот занять его оказалось нечем, совершенно нечем. Музицировать мне было совершенно точно нельзя, ведь Эбигэйл никто бы не назвал искусной музыкантшей, да и она редко садилась за рояль по собственной инициативе, всецело отдав рояль в мое распоряжение.
Читать мне тоже запретили. Точней, запретили читать то, что обычно брала в руки я сама, твердо заявив, что я приговорена исключительно к тем трогательным историям, которые предпочитала дорогая подруга.
Пришлось сидеть и пить чай, хотя через полчаса казалось, что этого напитка во мне уже было гораздо больше, чем крови. Но мне действительно было опасно делать что-либо, несвойственное мисс Оуэн, вот в чем беда! Я боялась ошибиться в какой-то нелепой мелочи, которая бы выдала меня лорду или же верным ему слугам.
Еще я жалела, что со мною остался не мистер Уиллоби, а его кузен мистер Оуэн, с которым мы были куда как менее близки. Мистер Оуэн оставался несомненно прекрасным человеком, однако, окажись рядом со мною мистер Уиллоби, я почувствовала бы себя куда уверенней. К тому же чувство юмора мистера Уиллоби могло скрасить любую ситуацию.
— Когда мы отправимся? — только и спросила я, когда стало ясно, что еще одна чашка чая — и непременно лопну.
Мистер Оуэн поступал мудрей, он тянул всего лишь вторую чашку напитка.
— Дядя сказал мне, что нас ждут к пяти, моя дорогая, — сообщил мне молодой человек.
Вот же странное дело: от такого обращения «моя дорогая» я на миг ощутила уверенность, которую, казалось, навсегда уже потеряла. Словно бы эти теплые слова предназначались именно мне самой, а не Эбигэйл.
— Значит, скоро я должна буду уйти к себе, чтобы собраться, — произнесла я осторожно.
Следовательно, мне придется остаться наедине с личной горничной Эбигэйл… Еще раз… Тоже опасно…
— Ты будешь чудесно выглядеть сегодня, я не сомневаюсь, — прикоснулся к мое руки мистер Оуэн. — Не стоит так переживать.
В ответ я вымученно улыбнулась молодому человеку и удалилась в спальню мисс Оуэн, чтобы собраться с мыслями перед удивительным спектаклем, в котором мне доведется сыграть главную роль. Роль, которую я не учила… Вот и посмотрим, насколько же хорошо мне довелось узнать мою дорогую подругу Эбигэйл Оуэн…
Когда пришла служанка Эбигэйл, Лили, мне довелось узнать, почему же подруга так часто опаздывала…
Оказывается, чтобы красивая девушка стала прекрасной, совершенно недостаточно того времени, которое я обычно уделяла своей внешности. Горничная творила надо мной настоящее волшебство, так что, несмотря на потраченную уйму времени, результат того безусловно стоил. Зеркало отражало девушку настолько привлекательную, что я поневоле начала испытывать зависть к подруге.
— Вы чудесно выглядите, мисс! — прощебетала Лили, восторженно всплеснув руками.
Действительно, просто чудесно. Другое дело, что все равно не я была хороша, не я, а мисс Оуэн. Долгое время я считала, что у меня нет причин грустить из-за своей внешности… Но прежде мне не доводилось побывать на месте моей дорогой подруги и увидеть, как именно может быть по-другому.
— Спасибо, Лили, ты хорошо постаралась, — отозвалась я со вздохом.
Девушка довольно улыбнулась и сказала:
— Для вас трудиться только в радость! Я-то все боялась, что меня могут приставить к… к вашей подруге. Она, должно быть, порядочная девушка, но Шарлотта говорит про нее такие вещи!
У меня дыхание перехватило.
Ах ты дрянная девчонка! Не язык — змеиное жало! И ведь я ей ничего, по сути, и не делала! Наоборот, избавила от большей части домашних обязанностей! Зачем только его милость решил взять ее, все равно ведь Шарлотта ничего не умеет!