Он надвинул шляпу на парик, озадаченно посмотрел на щетку для волос в руке и зашагал вслед за Рудольфом.
Пэнси, входя в королевский сад, успела увидеть, как мужчины удаляются по аллее к противоположным воротам.
– Взгляните, – сказала она тетушке, – кузен Рудольф идет с непокрытой головой в компании с каким-то забавным коротышкой!
– Рудольфа я вижу, – графиня вставила в глаз монокль, – но понятия не имею, кто его спутник.
– Я могу помочь вам, – проговорил лорд Сен-Винсент, сопровождавший Пэнси и графиню Дарлингтон.
Лорд, женоподобный молодой человек, размазня и увалень, прослышав об огромном состоянии Пэнси, без устали ходил за ней по пятам.
Как поклонник, он не представлял для Пэнси интереса, однако служил своеобразным источником подробных сведений обо всех и обо всем при дворе. Он был не просто сплетником, а большим знатоком придворных тайн. В этом качестве лорд Сен-Винсент оказался столь необходим, что Пэнси готова была терпеть его общество по нескольку часов ежедневно.
– Так с кем же? – спросила Пэнси.
Поглощенные беседой, Рудольф и сэр Гейдж не замечали, что за ними наблюдают.
– С сэром Филиппом Гейджем, королевским судьей. Лорд-канцлер пригласил его во дворец для консультаций короля по поводу восстановления законности в государстве. Это будет нелегко, так как мошенничество и воровство охватили наше общество снизу доверху.
– Если бы он и в самом деле смог посоветовать королю, как уничтожить воров хотя бы в нашем придворном театре, и то было бы великое дело, – заметила графиня. – У леди Сиарс, фрейлины королевы, вчера с руки сняли золотой браслет, а у двух весьма достойных джентльменов вытащили из кармана деньги, не успели они пройти от кареты до театрального подъезда.
– Позор! Я с вами совершенно согласен, – сказал лорд Сен-Винсент. – Однако в деле поимки карманников и бродяг пользы от сэра Филиппа Гейджа не ждите. Его интересуют лишь вооруженные разбойники. Говорят, у него похитили фамильные драгоценности по дороге в Лондон. И с тех пор он вылавливает только разбойников с большой дороги. Говорят, за последние полтора года он повесил их больше, чем его предшественники за десять лет.
– Прекрасно! А то от них житья не стало, – сказала леди Дарлингтон. – Клянусь, всю дорогу, пока мы ехали из Уилтшира в Лондон, я глаз не сомкнула, все боялась, что увижу пистолет, нацеленный в голову. Помнишь, Пэнси, как я нервничала?
Тетушка обернулась. Они с лордом, беседуя, дошли до конца аллеи, а Пэнси и с места не сдвинулась, наблюдая за Рудольфом и сэром Филиппом Гейджем, которые уже почти скрылись из виду.
– Пэнси! – окликнула ее графиня. – Пойдем, дорогая! Нам нужно переодеться к ужину.
Пэнси вздрогнула от неожиданности, потом подошла к тетушке Энн и лорду Сен-Винсенту. Всю дорогу до дворца она не проронила ни слова. Попрощавшись с их постоянным спутником на прогулках, дамы стали подниматься по лестнице в свои покои.
– Я полагаю, этот молодой человек очень интересная личность, – заметила графиня у порога своей спальни. – Если бы он не прихорашивался, как придворная кокетка, да не был бы таким мягкотелым, клянусь, я бы очень хорошо подумала, прежде чем позволила себе отказать ему.
Пэнси рассмеялась:
– Лорда Сен-Винсента очень интересно слушать, тетушка, но при этом лучше не смотреть на него. При плохом освещении и не разберешь – мужчина перед тобой или женщина. Какой из него муж!
– Ступай переодеваться, капризница, – ласково улыбнулась графиня. – Бог свидетель, у меня нет никакого желания терять компаньонку, тем не менее тебе стоит сто раз подумать, прежде чем отказать мужчине, который делает предложение. Так ведь недолго остаться в старых девах.
– Значит, это судьба, – сказала Пэнси и поцеловала графиню в щеку. – Мне, кроме вас, никто не нужен, тетушка!…
Пэнси повернулась и пошла к себе, а растроганная графиня проводила ее нежным взглядом.
Когда Пэнси закрыла за собой дверь и осталась одна, лицо ее омрачилось. Ей не нужно было мучиться в догадках, о чем Рудольф беседовал с сэром Филиппом Гейджем. Кузен предпринимал отчаянные попытки получить титул маркиза, дабы распоряжаться домом и поместьем в Стейверли. С первого дня, когда он примчался к тетушке просить о помощи, Рудольф проявлял нетерпение, которое со временем переросло в напористость. Каждый раз, бывая в обществе тетушки, кузен настойчиво возвращался к занимавшей его теме. А Пэнси даже не знала, беседовала ли леди Дарлингтон с королем.
С тех пор как она услышала от Марты прозвище Люция, ничего нового из нее не вытянула. Служанка замкнулась и избегала разговоров.