И все же непрекращающиеся сплетни, разговоры, слухи по поводу Барбары казались ей отвратительными. В том, что пожилые дамы находили удовольствие в злословии, было, на ее взгляд, что-то примитивное и жестокое. При удобном случае они не просто чесали бы языки, а забросали грязью объект своей ненависти. Пэнси не находила большой разницы между очаровательными придворными дамами, которые давали волю ненависти, сидя в уютных апартаментах, и толпой, с дикими криками забрасывающей камнями несчастных обнаженных женщин, привязанных к позорному столбу.
Был теплый сентябрьский день. Солнце все еще ласково согревало землю, и только легкий ветерок с реки трепал флаги на крыше дворца да ленты, украшавшие туалеты дам, прогуливающихся по набережной.
«Превосходный день для прогулки верхом», – решила Пэнси.
Она велела Марте приготовить ярко-голубую бархатную амазонку и передать конюху, чтобы тот вывел лошадь. Тетушка вряд ли хватится ее в ближайшие несколько часов – настолько увлечена разговором с леди Гейдж, приехавшей с визитом.
Пэнси теперь жалела, что поспособствовала тесной дружбе между ними. Увы, ей не удалось выяснить подробности беседы Рудольфа с королевским судьей. Леди Гейдж сразу же дала понять, что дела мужа ее не касаются. Когда Пэнси попыталась осторожно расспросить ее, она только пожала плечами и заявила, что не имеет ни малейшего понятия, чем занимается ее муж в данный момент.
– Все мужчины помешаны на своих увлечениях, – вздохнула она. – И уверяю вас, детка, сэр Филипп не исключение. Некоторые обожают охоту, петушиные бои или травлю быков собаками, а он сделал своим увлечением погоню за ворами и бродягами и гоняется за ними, как собака за зайцем. Меня такие вещи не интересуют. Как только он начинает рассказывать об арестах и виселицах, я закрываю уши и стараюсь думать о другом.
«От леди Гейдж помощи ждать не приходится», – рассудила Пэнси. В глубине души она даже посочувствовала добродушному толстяку, когда поняла, что леди Гейдж сварливая женщина, презирающая мужа, не только не помогает ему, но и слушать не желает о его делах. Самым обидным было то, что, став близкой подругой тетушки, она всегда наносила визиты одна, без мужа, а когда Пэнси с графиней ездили в гости на Чэринг-Кросс, где жили Гейджи, сэра Филиппа как назло не было дома. Пэнси пришлось искать другие пути к судье, однако день проходил за днем, а она так ничего и не придумала.
Рудольф сразу замыкался, как только она упоминала имя судьи.
– Я недавно видела вас с сэром Филиппом Гейджем, – вскользь заметила она. – Его жена стала близкой подругой тети Энн, но сэр Филипп никогда не приезжал к нам в гости…
– Вряд ли вам было бы с ним интересно, – уклончиво отвечал кузен и, как показалось Пэнси, взглянул на нее с подозрением.
– Почему? – невинным голосом осведомилась она. – Я слышала, он очень способный и на хорошем счету у короля.
– Он занят неблагодарным делом – осуждением преступников и добивается, чтобы в стране воцарились закон и порядок. Конечно, его рвение похвально – следует забыть о нужде и лишениях и сбросить груз прошлых лет.
По тому, как напыщенно говорил Рудольф, было ясно, что он повторяет слова сэра Гейджа.
– Разве повсюду царит беззаконие? Я слышала о грабежах, но неужели их так много?
– Понятия не имею, – пожал плечами кузен. – Спросите при встрече у сэра Филиппа.
Пэнси видела, что он намеренно уходит от ответа, однако ничего не могла поделать. Она вела себя очень осторожно, чтобы не вызвать у Рудольфа подозрения, будто лично интересуется разбойниками и их преступлениями. На мгновение она задумалась.
– Когда я смотрю на вас, мое сердце замирает, – произнес Рудольф томным голосом, воспользовавшись паузой. И, прежде чем девушка открыла рот, добавил: – Надеюсь, вы знаете о моем чувстве к вам. Не выразить словами, как сильно я вас люблю.
– Мы троюродные брат и сестра, и мы друзья, – заметила она, – не надо портить нашу дружбу. Мне очень нравится быть при дворе, и я собираюсь жить с тетей Энн. К тому же мы слишком мало знакомы, чтобы говорить о возвышенных чувствах.
– Но я люблю вас, Пэнси, и хочу, чтобы вы стали моей женой, – настаивал Рудольф.
Пэнси покачала головой:
– Об этом рано говорить, мы совсем недавно познакомились. О любви нельзя рассуждать с такой легкостью.
– Позвольте быть хотя бы вашим поклонником, – умолял Рудольф, но она снова покачала головой и улыбнулась, чтобы он не чувствовал себя слишком оскорбленным отказом.