– Закрой, пожалуйста, дверь, – сказала Пэнси.
Служанка притворила дверь. Пэнси подошла к девушке и положила руки ей на плечи.
– Марта, – сказала она строго, – слушай внимательно, это чрезвычайно важно. Долгое время ты отказывалась говорить о разбойнике Белоснежное Горло. Я просила, умоляла, приказывала тебе, но ты упорно молчала. А теперь ты просто обязана рассказать о нем все, что знаешь, причем немедленно, так как времени нет.
Пэнси с силой сжала ее плечи. Лицо служанки побелело, глаза стали темными, но она даже не вскрикнула. Пэнси показалось, что лицо Марты застыло, как маска, с хорошо ей знакомым упрямым выражением.
– Если ты не расскажешь все сейчас, – продолжала Пэнси, – то позже в этом не будет необходимости. Я только что пришла от короля. Его величество предоставил в распоряжение сэра Филиппа Гейджа роту солдат для поимки Белоснежного Горла. Королевский судья выследил его. Я слышала это сама. Если ты ничего не скажешь, если будешь продолжать отмалчиваться, то Белоснежное Горло и его друзья будут арестованы через несколько часов, понятно?!
Марта покачнулась, пронзительно вскрикнув, и закрыла лицо руками.
– О миледи, миледи, – простонала она и упала к ногам хозяйки.
Пэнси с минуту смотрела на нее, затем нагнулась и отняла руки от лица.
– Ради Бога, ты должна мне помочь!
Собравшись с духом, Марта с трудом вымолвила:
– Им действительно угрожает опасность, миледи?
– Клянусь тебе, я говорю правду. Я каталась с его величеством в Гайд-парке, когда к нам подъехал сэр Филипп Гейдж. Он сообщил королю, что знает, где прячется Белоснежное Горло, и намерен арестовать его с сообщниками.
Марта всхлипнула.
– О Джек, Джек, – запричитала она, – если тебя схватят, нам не на что надеяться!
– Джек? – Пэнси сразу вспомнила слугу Белоснежного Горла, который должен был сжечь карету. Разбойник называл его Джеком. – Да, его поймают и, без сомнения, повесят, как и Белоснежное Горло, если ты не поможешь мне спасти их обоих, – заверила Пэнси.
– Но я поклялась, миледи, я дала клятву. Поклялась на Библии, самом святом для меня. Я не могу говорить, не смею.
– Ты бы предпочла, чтобы их повесили из-за твоего молчания? – взволнованно говорила Пэнси.
Измученная Марта опять заплакала. Пэнси схватила ее за плечи и встряхнула:
– Ты должна сказать мне, Марта, должна! Что значит твоя клятва по сравнению с жизнью Белоснежного Горла, Джека и, возможно, десятка других людей?
– Я скажу вам все, что знаю, миледи. И да поможет мне Бог!
– Тогда быстрее. – Пэнси стояла и молча слушала, пока Марта, сидя на полу и захлебываясь слезами, прерывающимся от рыданий голосом рассказывала свою историю.
– Джек ухаживал за мной, миледи. Мы любили друг друга с детства. Я убегала из дому на свидания с ним и страшно боялась, что няня хватится меня. Однажды ночью, возвращаясь домой, Джек услышал верещание зайца, попавшего в капкан. Джек любил животных, очень любил. И пальцем бы никогда их не тронул! Услышав, как кричит бедное животное, он не смог пройти мимо. Подошел, нагнулся, чтобы его освободить. Это заняло совсем немного времени: заяц угодил в капкан лапой. Когда Джек поднялся с зайцем в руках, они стояли и смотрели на него.
– Кто – они?
– Солдаты, миледи. Стоявшие в Стейверли. Они бродили по ночам вокруг дома, вынюхивая, не вернулся ли его светлость домой из Лондона.
– Мы тогда еще жили в Стейверли, – задумчиво произнесла Пэнси, – и Ричард… ездил на встречу с королем?
– Да, миледи.
– И что же случилось с Джеком?
– Солдаты забрали его… и привели к судье. Если бы его нашел мистер Ворнер, лесник, он бы ничего не сказал, так как знал, что Джек хороший парень и не убьет зайца, даже если будет умирать с голоду. А судья приговорил Джека к ссылке. На ночь его заперли, а на следующий день должны были под конвоем отвезти в Лондон. Мы все были в отчаянии. Ночью я выбралась из дома и побежала к его родителям. Его мать плакала, а сосед был мрачнее тучи, но что мы могли сделать! Я сходила с ума, миледи! Лучше смерть, думала я, чем жить без Джека. Если его пошлют на галеры, он никогда не вернется. Мы все сидели на кухне, когда отец Джека подошел к двери. «Иди сюда, Марта, – сказал он. – Какой-то мужчина хочет тебя видеть». Удивившись, я вышла. Было темно. У калитки в конце сада стоял человек. Я испугалась, уж не сон ли это. Джек, миледи, был на свободе! Я бросилась к нему. Он обнял меня и говорит: «Мы должны попрощаться, Марта, девочка моя. Ты не беспокойся, как только смогу, пришлю весточку». – «Любимый, что с тобой случилось?» – спросила я, и он мне рассказал, миледи, как его освободил из тюрьмы Люций. «Когда они утром придут в камеру, меня там не будет», – смеялся он. Я не могла поверить, что он смеется. Мы такого страха натерпелись… Он поцеловал меня, миледи, и скрылся в темноте. Я стояла, не сознавая, где я и что со мной. Потом подошел отец Джека и повел в дом. Дав в руки Библию, заставил поклясться, что я никогда ни одной живой душе не скажу, что случилось и кто освободил Джека. Все деревенские решили, что его послали на каторгу, и удивлялись, с каким мужеством мы это переносим.