– Да. Я даже не спросила тебя, откуда ты знаешь дорогу, и не удивилась, что называешь меня по имени. Это казалось таким естественным. Я полюбила тебя с той самой минуты, как ты заглянул в карету, где я плакала на полу над тельцем Бобо.
– Ты вышла из кареты – и любовь захватила мое сердце. Ты была такая крошечная, совсем ребенок – самый очаровательный, прелестный ребенок в моей жизни!
– О Люций!
Пэнси спрятала лицо у него на груди.
– К нам приближается верный Гарри, я должен ехать, любимая, но помни, я буду все время думать о тебе. Я прошу тебя дать мне что-нибудь на память.
Пэнси достала благоухающий жасминовыми духами платочек, которым Гарри завязывал ей глаза. Люций прижал его к губам и спрятал во внутренний карман камзола. Он снова притянул девушку к себе и, целуя, прошептал:
– Я люблю тебя! Я всем сердцем люблю тебя, моя милая Пэнси. Я готов отдать за тебя жизнь, ибо нет большего счастья на всем белом свете, чем даришь мне ты.
На дороге показался Гарри. Люций поцеловал девушку, и не успела она вымолвить и слова, как он исчез, словно его и не было. Только что стоял рядом, а в следующее мгновение на этом месте лишь темнели деревья. Пэнси вспомнила, что при первой встрече ее поразило, как легко и бесшумно он передвигался.
– Вот вы где, ваша милость! Я боялся, что вы не дождетесь меня, – воскликнул Гарри, запыхавшись от быстрой езды.
– Извини, Гарри! Сократ хотел размять ноги, а я забыла, что твоя лошадь не столь резва.
– Немногие могут соперничать с Сократом, миледи!…
Они не спеша тронулись в путь, и минуту спустя Пэнси спросила:
– Сколько с ним человек?
– Трое, миледи, да мой сын Джек, – ответил Гарри.
– Всего пять… Я рада, что он не один.
– Они сделают все для его светлости, – заверил старик. – Он спас им жизнь, и если потребуется, они отдадут за него жизнь.
Пэнси теперь понимала, почему Люций никогда не попросит отсрочить или отменить приговор: он не бросит людей, за которых в ответе, без него они станут легкой добычей королевских ищеек. Хотя слезы закипали на глазах Пэнси от рыцарского поступка кузена, беспомощность и отчаяние охватили ее. Как ей обрести любимого?
Радость, охватившая ее при встрече с Люцием, улетучилась. Обратная дорога в Лондон показалась девушке долгой, в конце пути Пэнси почувствовала огромную усталость. От жизни ей было больше нечего ждать, будущее казалось мрачным и безрадостным. Слезы медленно текли по щекам, она их не вытирала. Пэнси ехала в ночи, не разбирая дороги перед собой.
Глава 8
Барбара Кастлмэн, сидящая у окна своей малиновой гостиной, являла собой необыкновенное зрелище. Солнечные лучи, преломляясь в оконном стекле алмазной огранки, сияли на темно-каштановых волосах, делая их огненно-рыжими, подчеркивали ослепительную белизну кожи, оставшейся безупречно гладкой даже после однажды перенесенной оспы.
Отливающее перламутром атласное платье имело такое глубокое декольте, что даже не отличавшиеся скромностью придворные дамы удивленно вскидывали брови. На белоснежной груди сверкало ожерелье из темно-красных рубинов – подарок короля после бурной сцены, когда ее алчность в который раз восторжествовала над желанием монарха экономить на всем.
Гостиная была под стать хозяйке. Картины из королевской коллекции, мебель, стоявшая прежде в парадных комнатах дворца, абиссинский ковер, поражающий узорами ручной работы, служили эффектным обрамлением самой экстравагантной женщины Британии.
На фоне этой роскоши бросался в глаза вспотевший от страха капрал, которого Барбара допрашивала, – в красном мундире, засаленном и расползающемся по швам. Ботинки давно требовали ремонта, ремни, крест-накрест перепоясывающие его фигуру, почти истлели.
О себе он мог многое рассказать. И о том, что жалованье выплачивается не вовремя, что еда в казарме отвратительная, а оружие либо допотопное, либо нуждается в починке. А также о том, что в армии и на флоте денег катастрофически не хватает, корабли гниют в гаванях, поскольку у адмиралтейства не хватает средств для выхода в море.
Но леди Кастлмэн, которая получала от короля щедрые дары, личная жизнь и чувства несчастного капрала совсем не волновали. Любой человек был для нее всего лишь средством для достижения собственных целей, и сейчас она клещами вытягивала из него сведения о событиях прошлой ночи.
– Продолжай, – приказала она, едва капрал умолк. – Что случилось потом?
– Мы подошли к окну, мадам… то есть, миледи… и увидели не разбойника, а леди в кресле.
– Леди? – воскликнула Барбара. – А как она выглядела? Опиши ее.
Рассеянно слушала она сбивчивое бормотание капрала, поскольку сразу поняла, кто находился в библиотеке в Стейверли. У нее были ушлые доносчики, и она знала почти все, что происходило во дворце. Когда ранним утром ей сообщили, что Пэнси выехала из конюшни темной ночью в сопровождении одного лишь конюха и возвратилась на рассвете, она немедленно запустила свою шпионскую сеть в действие. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы связать исчезновение Пэнси из дворца со странными обстоятельствами неудавшегося похода сэра Филиппа Гейджа и Рудольфа в поисках, пользующегося дурной славой, разбойника, о чем Барбаре незамедлительно было доложено.