– Мы едем в Стейверли.
– В Стейверли? Но Люций ждет меня за городской стеной. Что все это значит?
– Мы едем не в поместье, – отвечал Рудольф. – Мы торопимся в церковь, которая, как вы помните, находится в стороне от поместья. Вы посещали эту церковь в детстве, не правда ли?
– Конечно! Но зачем мы туда направляемся? Люций скрывается в церкви? Тогда почему вы мне сказали, что он в Лондоне?
– Если уж вам так хочется знать правду, то я понятия не имею, где сейчас находится Люций, – сказал Рудольф, и девушка сразу же уловила перемену в его тоне. – Может, в Стейверли, может, в Лондоне, а возможно, и в тюрьме. Я за ним не слежу.
– Не имеете понятия? – Пэнси едва сдерживала гнев. – Тогда почему я здесь? Куда и зачем мы мчимся? Я требую ответа.
В карете наступила такая пугающая тишина, что Пэнси едва сдерживалась, чтобы не закричать.
– Мы едем в церковь прихода Стейверли, Пэнси, – проговорил Рудольф тоном, который многое объяснял. Его, по всей видимости, забавляло положение, в котором она оказалась. Пэнси это сразу поняла, ужас охватил ее, а он между тем продолжал: – Мы едем в церковь для того, чтобы обвенчаться. Вы станете моей женой, и таким образом будет положен конец всяческим сомнениям, девическим мечтам, прочим бредням, разъединявшим нас до сих пор.
– Ах вот как! Значит, вы подстроили мне ловушку? – вскричала Пэнси, стараясь не поддаться ужасу, охватившему ее.
– Именно так! И, согласитесь, довольно хитроумную. Вы до того охотно попались в нее, что я, право же, и не ожидал, что все произойдет с такой легкостью.
– Значит, Люций в безопасности?! – воскликнула Пэнси.
И сама поразилась, как легко ей стало на душе от мысли, что ему ничто не угрожает.
– Я этого не говорил. По-моему, он всегда в опасности. Когда-нибудь удача отвернется от него. Рано или поздно его схватят, но это уже нас не будет волновать. Мы заживем с вами в Стейверли, и надеюсь, ваших денег хватит, чтобы произвести все реставрационные работы в поместье и вернуть нашему роду прежнее величие. А когда мы с вами будем мужем и женой, вряд ли король откажет мне в титуле.
– Но каким образом, позвольте спросить, вы можете претендовать на поместье, принадлежащее по праву Люцию?
– Мне дали понять, – усмехнулся Рудольф, – что если любой другой член семьи пожелает жить в Стейверли и будет поддерживать дом и угодья в надлежащем виде, то никаких препятствий к этому чиниться не будет, при условии, что прямые наследники не предъявят претензий.
– Если вы надеетесь, что я соглашусь на ваше предложение, то вы просто сошли с ума! Сначала вы сочинили версию о смерти Люция, теперь делаете все возможное, чтобы его поймали и казнили. Словом, идете к достижению своих целей, не разбирая дороги. Я вас ненавижу! Ненавижу и презираю. А сейчас, после того как вы поведали о ваших бредовых планах, прошу вас, разворачивайте колымагу и доставьте меня обратно в Лондон! – приказала Пэнси, не теряя самообладания.
– Вы полагаете, я могу это сделать? Увы, дорогая! Хотя бы потому, что у меня нет денег, чтобы расплатиться и за колымагу, как вы изволили выразиться. Я с самого начала переложил эту неприятную обязанность на вас, богатенькая моя кузиночка! – ухмыльнулся он.
– Да я вперед заплачу за все ваши будущие поездки, только доставьте меня в Уайтхолл! – бросила презрительно Пэнси.
– Вы в самом деле думаете, что я с легкостью меняю свои планы и намерения? – улыбнулся Рудольф, – Я все тщательнейшим образом обдумал. Вы даже представить себе не можете, что значит быть нищим, считать каждое пенни, отбиваться от назойливых и нетерпеливых кредиторов, которым задолжал тысячи фунтов. Я рассчитываю на ваши деньги и хочу с вами обвенчаться. А чего мне стоило устроить венчание! Слава Богу, священник согласился обвенчать нас в долг. Только когда я этому старому простофиле намекнул, что я маркиз Стейверли в четвертом колене, он согласился подождать с оплатой до конца церемонии. Благочестивые отцы Лондона – настоящие Шейлоки. Пока им не отвалишь здоровенный кусище, они и слушать ничего не котят!
Пэнси ушам своим не верила. Человек, который ранее заискивал, рассыпался перед ней в любезностях, поражая воображение изысканным обхождением, сейчас предстал в новом обличье. Рядом с ней сидел жалкий, грубый, мерзкий тип, потерявший всякие представления о приличии, и это ее пугало больше всего. Терять ему было больше нечего, и он шел напролом,
– Выслушайте меня, кузен Рудольф, – ровным тоном сказала Пэнси. – Я не могу поверить ни единому вашему слову. Помимо всего прочего, вы поставили меня в незавидное положение. Сами подумайте, я здесь одна с вами глубокой ночью, Вы знаете, что сказали бы люди по этому поводу. Я прошу вас как джентльмена, я умоляю вас – отвезите меня в дом леди Дарлингтон, и как можно быстрее. Со своей стороны, обещаю вам под честное слово – завтра же на ваше имя будет открыт счет в банке, где хранится мое золото. Я не имею ни малейшего представления о сумме всего вашего долга, но, думаю, в состоянии его погасить,