До нее доносился звон оружия, иногда — тихие проклятия, сдавленный вскрик, и снова — звон шпаг. Она не знала, сколько времени это продолжалось, но внезапно вокруг воцарилась тишина. Тея поняла, что поединок закончился.
Дрожа всем телом, она медленно подняла голову и открыла глаза. И в ту же минуту увидела его. Он шел между деревьями, и лунный свет бликами ложился на его волосы, кружево на груди казалось особенно белым на фоне черного камзола.
Он протянул ей навстречу руки, и она бросилась к нему, споткнулась — и оказалась в его объятиях. Секунду она безмолвно цеплялась за его плечи. Страх настолько овладел ею, что она еще не понимала, что все уже позади. Заглянув в ее бледное, залитое слезами лицо, он, похоже, все понял. Нежно, по-братски обнимая ее, он негромко сказал:
— Все в порядке, милая. Теперь вы можете вернуться домой.
— Домой? — переспросила она.
Это слово звучало странно, словно она забыла его смысл.
— Да, домой, — тихо подтвердил разбойник. — Кошмар закончился. Вы можете вернуться в Стейверли, маленькая Пантея. Но сначала скажите, кому известно о вашей свадьбе?
Она наконец полностью осознала то, что он сделал. Волна изумления захлестнула ее. Душу словно согрело солнечным теплом, и она спрятала лицо у него на груди.
— Он… мертв? — прошептала девушка чуть слышно.
— Он больше вас не потревожит, — мягко проговорил разбойник, а потом, оглянувшись, предложил:
— Пойдемте, вам надо присесть. Необходимо сделать еще кое-что, чего вам видеть не следует.
Но Тея уже увидела: слуги начали копать глубокую яму под дубом, а на истоптанной поляне лежало, раскинув руки, тело.
— Пойдемте, — повторил разбойник, уводя ее к поваленному дереву у ручья.
Он смахнул со ствола снег и, когда Тея села, повторил свой вопрос:
— Так кому известно о вашей свадьбе?
— Никто не знает, — ответила Тея. — Я тихо выбралась из дома, когда все уже спали. Он отвез меня в церковь, которая стоит довольно далеко, на краю леса. Там служит слепой священник. Он… он нас обвенчал.
— К чему такая таинственность?
— Он… он сказал… что ему повредит… если станет известно о его женитьбе на роялистке. Он сказал, что будет прятать меня в своем доме в деревне и не станет рассказывать своим друзьям о нашей свадьбе, пока о приезде короля не начнут забывать. Я обрадовалась, когда он предложил оставить нашу свадьбу в тайне, потому что мне было бы стыдно, если бы мои друзья узнали, что я стала женой протестанта.
— Не удивляюсь, — отозвался разбойник. — А вы не понимали, что он за человек?
— Мы всегда его боялись. Когда он приезжал за податями, мой отец говорил, что он выжимает из поместья все до пенни.
Он был жесток и несправедлив, но мы ничего не могли поделать. Мы не смели ему отказывать.
— Он повсюду действовал одинаково, — мрачно проговорил разбойник. — Но теперь вам надо о нем забыть. Я отвезу вас домой. Может быть, там не успели заметить ваше отсутствие. Если заметили, надо придумать какую-нибудь отговорку. Но поймите: вы не должны никому рассказывать о том, что сегодня произошло. Мне хотелось бы, чтобы вы и сами забыли и о своем замужестве, и о том, что овдовели.
— Я никогда не забуду вас и того, что вы для меня сделали, — тихо сказала Тея.
Ей показалось, что глаза разбойника из-под маски смотрели на нее с нежностью, но ответил он почти резко:
— Обо мне вам тоже следует забыть. Пусть вся эта ночь кажется вам дурным сном.
— Но я никогда вас не забуду! — повторила Тея.
— Если так, то молитесь о том, чтобы, когда мне придет время умирать, я умер бы так же храбро и мужественно, как ваш брат.
— Но вы не должны умирать! — вскрикнула Тея. — А вы не можете вернуться со мной? Мой отец вас спрячет. В Стейверли для вас найдется место. Там есть потайные ходы. Вы будете в безопасности — хотя бы недолго!
— Спасибо вам, дорогая моя, но у вашего отца и без меня много забот. Поскольку вашего брата повесили как изменника, вам предстоит платить новые подати. Но по крайней мере к вам приедет новый сборщик налогов.
— А вы? Что будете делать вы? — спросила Тея.
— То же, что делал раньше, — ответил разбойник, неожиданно улыбнувшись. — Грабить тех, кто этого заслуживает. У меня есть друзья, и они никогда меня не подводят. И у меня есть лошади, что значит для меня очень много.
— Но вы всегда в опасности! Наверное, за вашу голову назначена награда. За вами охотятся. И, наверное, есть такие люди, которые готовы предать вас за то, что вы сегодня сделали.
Разбойник покачал головой.
— Завтра я буду уже очень далеко отсюда. Вы не должны за меня тревожиться. Возвращайтесь домой и взрослейте. Вы еще ребенок, Тея, девочка, которой не следует забивать свою прелестную головку невзгодами этой жизни.
— Мне кажется, я уже больше не ребенок, — проговорила она тихо. — Еще этим вечером, когда я вышла из спальни, чтобы незаметно проскользнуть вниз, я плохо понимала, что делаю. Потом, в карете, начала понимать. Но появились вы и спасли меня.
— Забудьте об этом! — настоятельно повторил он. — Забудьте все, что происходило тогда и что происходит сейчас.
Поезжайте домой, маленькая Тея. Вы устали, и вам давно пора спать.
Она порывисто схватила его за локоть.
— Вы будете беречься? Обещайте мне!
— Обещаю, — небрежно ответил он после секундной паузы. — В конце концов, кто знает: возможно, в будущем я снова вам понадоблюсь! Если так случится, то я всегда буду готов вам служить.
— Но как я смогу вас найти? — серьезно спросила Тея, стараясь не замечать его шутливого тона.
— Возможно, судьба снова заставит наши пути пересечься!
— Но вдруг вы мне будете нужны? — настаивала Тея. — Ведь я даже не знаю, как вас зовут!
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он впервые увидел ее лицо в ярком свете луны: молящий взгляд, широко распахнутые глаза, нежный овал лица, бледное золото волос на фоне темных деревьев… Секунду он молча смотрел на нее, а потом быстро встал на ноги.
— Я же сказал вам: забудьте меня! — резко проговорил он. — Возвращайтесь домой, Тея. Стейверли ждет вас.
Тея медленно встала.
— Он называл вас Белогрудым. Вас все знают под этим именем?
— Да, так меня называют, — подтвердил разбойник. — Меня прозвали Белогрудым за то, что я надеваю жабо из белых кружев, хотя подобные мне обычно не рискуют предоставлять стрелкам столь ясно видимую цель. Это прозвище мне дали наполовину в шутку, а наполовину в знак признания того, что я храбрее тех, кто ведет эту опасную игру.
Он произнес это с горечью, но потом, улыбнувшись, обнял Тею за плечи и повел через рощу на поляну.
— Вы сможете держаться в седле позади меня?
— Конечно! Отец возил меня так по поместью, когда я была маленькая.
— Вот так вы сегодня и вернетесь в Стейверли, — сказал разбойник.
Они вышли на поляну, где уже не было тела Дрисдейла и слуги отходили от холмика под дубом. Как только разбойник вышел из-за деревьев, они повернулись к нему, ожидая распоряжений.
Он вынул из кармана несколько монет и бросил деньги им.
— Отправляйтесь по домам, и поскорее, — приказал он. — Забудьте обо всем, что сегодня произошло. Если кто-нибудь будет спрашивать вас, что случилось, вы скажете, что сборщик податей отпустил вас после того, как вы провезли его всего пять миль. Ваше место заняли два других человека, но вы не знаете, кто они и откуда. Он хорошо вам заплатил — у вас есть деньги, чтобы это доказать. Вам показалось, что он едет по какому-то важному делу, и он был один. Повторяю: он ехал один. Это ясно?
— Да, сэр.
Старший из слуг почтительно притронулся к шляпе.
— Вам обоим неприятности ни к чему, — продолжал разбойник. — Если вы будете болтать, то вас обязательно арестуют, и кто поверит тому, что вы сможете рассказать? Ничего не говорите, молчите. Я уверен, что вам обоим не хочется, чтобы вас допрашивали солдаты.
— Мы болтать не будем, сэр, можете не сомневаться, — сказал один из слуг.