Минувшим летом она постаралась сделать все возможное, чтобы ее юная подруга Сьюзен и кузен ее супруга Генри Говард составили счастливую пару. Мысль об их предстоящем венчании согревала ее, позволяла отвлечься от ужасных, пугающих событий, случившихся на закате лета.
Теперь ее беспокоила Кэтрин Рис-Джонс, но душой она болела за Джейн. Мисс Соммерсвиль была ее подругой, к тому же в ее характере причудливо сочетались черты, которые могли доставить ей в будущем немало неприятностей, – доброта и корыстолюбие, прямота и хитрость, нежность и холодность…
Когда Хетти доложила о появлении мисс Соммерсвиль, Эмили с радостью закрыла свой новый дневник. В Уэймуте она начала писать в чистой тетради, чтобы страницы, посвященные недавним смертям горничных и разоблачению лорда Мортема, больше никогда не попадались ей на глаза. Как и история с потерянным и обретенным бриллиантовым ожерельем.
– Джейн! – Эмили не стала подниматься с кресла, близкие друзья охотно прощали ей это отступление от правил вежливости. – Хетти, прошу вас, принесите нам свежего чая и миндального печенья.
Горничная торопливо направилась выполнять поручение – за несколько месяцев, проведенных ею в Гренвилл-парке, она успела узнать, кому из визитеров хозяйка искренне рада, а кого лишь терпит из необходимости выполнять светские обязанности.
– Как ты себя чувствуешь? – осведомилась мисс Соммерсвиль, – Погода сегодня отвратительная, должно быть, твоя нога ноет больше обычного.
– Всего лишь немного больше, – Эмили поудобнее устроила больную ногу на подушке и повернулась так, чтобы хорошо было наблюдать за выражением лица Джейн, когда та начнет свой рассказ.
Мисс Соммерсвиль знала, что леди Гренвилл в беседах с друзьями не любит долгих предисловий, а предпочитает сразу обсуждать действительно важные вопросы, опуская бесконечные обмены мнениями о погоде и красоте чайного сервиза.
– Я приехала сообщить тебе, что мои чаяния оправдались, этот человек поступил со мной честно и оставил на почте письмо моей матери, – начала Джейн, как только уселась в кресло напротив Эмили.
– Что ж, если вымогателя можно назвать честным, давай будем считать, что он выполнил условия, – леди Гренвилл почувствовала облегчение, а ее любопытство возросло до небес, так ей хотелось услышать продолжение.
– Я привезла письмо с собой, чтобы ты могла прочесть, – просто сказала мисс Соммерсвиль.
Эмили осторожно взяла старые, пожелтевшие листки и вопросительно посмотрела на подругу. Джейн кивнула, давая понять, что не находит ничего предосудительного в том, что леди Гренвилл узнает содержимое этих листков сама, а не из пересказа.
Как и ее подруга накануне, Эмили торопливо пробежала глазами строки, касающиеся давних праздников и старых, никому уже не интересных сплетен. Но едва миссис Соммерсвиль упомянула о мистере Несбитте, молодая женщина принялась читать медленно, стараясь не упустить ни одного важного слова. Кое-что она даже перечитала дважды, пока Джейн молча разливала чай, принесенный Хетти.
– Что ты думаешь обо всем этом теперь? – спросила она, когда Эмили бережно свернула листочки и положила их на стол рядом с тарелочкой Джейн.
– Я, пожалуй, встречалась с мистером Несбиттом и его дочерью. Они и в самом деле какие-то кузены Блэквеллов. Мисс Ормонд однажды упоминала Флоренс, правда, я не могу вспомнить, в связи с чем. То ли она гостила у Несбиттов, то ли Флоренс должна была приехать к Ормондам по окончании сезона…
– Ты помнишь, как он выглядит? Пожалуйста, Эмили, мне важно узнать как можно больше прежде, чем я решу, как воспользоваться своим новым знанием!
Мисс Соммерсвиль редко выказывала подобную горячность, но ее подруга ничуть не удивилась – все-таки нынешняя ситуация была необычайной.
– Я постараюсь, моя дорогая, – мягко ответила она и жестом предложила гостье взять печенья, пока сама она будет напрягать свою память.
Джейн не торопила Эмили, она прекрасно понимала, как тяжело порой сопоставить известное имя и знакомое лицо. На празднествах и в церкви встречается множество людей, они раскланиваются друг с другом, но не всегда помнят, как фамилия того любезного джентльмена или этой милой дамы в старомодном платье.
– Что ж, – после небольшой паузы произнесла Эмили, – по-моему, мистер Несбитт – это тот высокий светловолосый человек, что на балу у леди Пламсбери заинтересовал Джорджа Пейтона. Генри Говард после бала говорил мне, что в курительной Джордж не отходил от одного представительного джентльмена, родственника мистера Блэквелла. А его интерес вызвало умение этого господина зарабатывать деньги. Кажется, его средства вложены в несколько крупных акционерных обществ, и ни одно из них до сих пор не потерпело краха…
– В отличие от тех, куда вкладывал свои деньги Джордж, – подхватила Джейн, неудачи мистера Пейтона в делах были хорошо известны обеим. – В поведении Пейтона нет ничего удивительного, жаль только, что он уехал и не сможет ничего рассказать нам. А Дафна наверняка не запомнила мистера Несбитта, если только тот не сделал ей какой-нибудь комплимент.
– По словам Генри, тот джентльмен предпочитал проводить время подальше от бальной залы. Кажется, он – вдовец, но я не смогу сказать тебе, почему так думаю. Вероятно, его дочь приехала на бал вместе с Блэквеллами, и отцу не нужно было за ней присматривать.
– У него только одна дочь? Хотелось бы знать, как выглядит мисс Несбитт! Сейчас я вспоминаю, что с Блэквеллами и мисс Ормонд были две девушки приблизительно моих лет, но их имен я не знаю.
– Ты была на том балу и могла заметить то же, что и я, Дафна или Сьюзен, – Эмили сожалела, что не может помочь подруге, но, с другой стороны, всегда есть кто-то, кому можно задать вопросы. – Завтра к нам на обед приедет бабушка Уильяма, если хочешь, я расспрошу ее о Несбиттах. Только надо придумать причину такого интереса, она обязательно потребует объяснений!
– Скажи, что я заинтересована приданым мисс Несбитт, – тут же откликнулась Джейн, и это не было ложью. – Ричард написал, что его окружают прелестные девушки, но его уже тянет домой, к его дорогим друзьям. А это означает, что ни одна из них не увлекла его, или же он не показался им подходящей партией.
Эмили кивнула – леди Пламсбери, без сомнений, удовлетворится таким объяснением, ей известно стремление мисс Соммерсвиль наилучшим образом устроить брак своего брата и свой собственный.
Сама же Эмили надеялась, что после бала в честь дня рождения старой леди у ее подруги появятся поклонники, а Ричард увлечется кем-нибудь из очаровательных леди с хорошим приданым.
Действительно, на Джейн с восхищением поглядывали тогда два или три джентльмена, а ее брат пользовался успехом у юных леди благодаря обаятельной улыбке и умению говорить дамам приятное, но, увы, новые знакомства не оправдали ожиданий. И мисс Соммерсвиль никто не смог бы переубедить в том, что неудача обусловлена недостатком средств, а не прихотью судьбы, не посчитавшей нужным до сих пор послать им предназначенных им избранников.
– Приезжай послезавтра, и сама сможешь поговорить с леди Пламсбери, она останется у нас на два-три дня, чтобы поехать вместе с нами на бал к миссис Блэквелл. Кстати, на этом балу может появиться и мистер Несбитт… твой отец. Как странно, я еще не привыкла к этой мысли…
– Думаешь, мне самой легко свыкнуться с тем, что вся моя прошлая жизнь была наполнена ложью? Я до сих пор не могу прийти в себя от изумления – как это моя легкомысленная мать столько лет могла сохранять свой секрет?
Эмили и сама поразилась взбалмошности миссис Соммерсвиль, обсуждавшей столь трепетную тайну в переписке с приятельницей и в то же время умудрившейся не втянуть семью в неблаговидную историю.
– Вероятно, эта дама была ее единственной наперсницей и никому не показывала письма твоей матери.
– Ох, не знаю, – Джейн накрыла ладонью листки письма, – я уже думала о том, у скольких еще людей могут обнаружиться похожие послания? Что, если о романе матушки и мистера Несбитта известно многим? Кто-то ведь завладел этим посланием и потребовал с меня пятьсот фунтов! Жаль, я не знакома с наследниками этой леди, она вышла замуж и уехала на север, но моя мать, похоже, продолжала считать ее самой близкой подругой.