– Сегодня как раз подходящая погода, чтобы немного прокатиться верхом! Ветер стих, дороги сухие, любой из фермеров будет рад налить нам по кружке доброго эля! – полковник Дейл нашел своего молодого друга стоящим у окна в кабинете.
Филипп Рис-Джонс сначала хотел отказаться, но потом почувствовал себя неловко. Полковник пренебрег приглашением своей сестры на свадьбу дочери, чтобы не оставлять Филиппа в одиночестве, и заслужил хотя бы немного благодарности.
По дороге полковник развлекал Филиппа историями из своего армейского прошлого, и Рис-Джонс старался не упускать нити повествования и смеяться в нужный момент, но мысли его так и норовили ускользнуть в направлении Гренвилл-парка.
Уже третий день Филипп не решался навестить сестру. Он знал, что Кэтрин напугана его выходками, и собирался продемонстрировать ей сдержанного, контролирующего эмоции старшего брата, но не представлял себе, как встретится с леди Кэролайн Уитмен.
Ее признание занимало его дни и ночи, потеснив даже горе. Как теперь вести себя с ней, чего она ждет? Рис-Джонс не мог представить себе, чтобы слова Кэролайн оказались жестокой шуткой. Выходит, она и в самом деле любит его, но что из того? Разве он способен сделать ее счастливой? Тем более теперь…
Полковник выдохся и ненадолго умолк, а Филипп тотчас припомнил вечер бала и ссору с мисс Несбитт. Он разозлился тогда слишком сильно…
Флоренс назвала его трусом, когда он сознался, что не решается просить ее руки у мистера Несбитта. Она убеждала его, что не надо опасаться ее отца, но и тогда не сказала, что любит его. Леди не положено признаваться в своих чувствах, пока она не убедится, что джентльмен намерен сделать ей предложение, а лучше всего подождать, пока он попросит ее руки не только у нее, но и у ее отца или опекуна.
А Кэролайн не побоялась объясниться, в то время как едва ли не все общество отвернулось от него. Преподнесла ему свою любовь, как рождественский подарок, без надежды на ответный дар. Или она все-таки на что-то надеется?
«Я помню, как страдал, когда Полли отвергла меня. Ее отказ и послужил толчком ко всем последующим печальным событиям, заставил меня совершать поступки, о которых я, может быть, обречен сожалеть всю жизнь. Зачем я так поторопился? Что, если Кэролайн Уитмен – та самая женщина, с которой я мог бы быть счастлив, согреваясь ее любовью?»
Что толку теперь гадать? В одном он сегодня был уверен – если в его силах будет избавить Кэролайн от того, что он сам пережил прошлой весной, он сделает все, что угодно, лишь бы она не проливала слез. Девять лет назад он обещал быть ее рыцарем, как он мог забыть об этом? Разве подобные мимолетные встречи, крошечные эпизоды, кажущиеся ничего не значащими, происходят случайно? Во всем есть предопределенность, иногда Филипп верил в это.
«Если суперинтендент Миллз не испортит мне жизнь своими обвинениями, я искуплю прежние грехи. Слишком много я думал о себе и о своей неудавшейся любви, пора теперь подумать о той, кто любит меня».
Полковник Дейл уже спешивался у дома одного из самых работящих и удачливых фермеров Рис-Джонсов, и Филипп последовал за ним с твердым намерением завтра же побывать в Гренвилл-парке и впредь не избегать общества Кэролайн. И ему надо убедить ее семью в том, что он – не убийца!
23
По обыкновению, леди Гренвилл рано поднялась с кровати. В предутренние часы ее больная нога начинала ныть как-то по-особенному, и Эмили предпочитала встречать рассвет в кресле с хорошей книгой и чашечкой чая, нежели ворочаться в постели, тщетно пытаясь устроить ногу так, чтобы боль стала менее ощутимой. Часто по утрам молодая женщина записывала в дневник события, так или иначе затронувшие ее.
Сегодня Эмили вновь открыла тетрадь в кожаном переплете. Она уже успела сделать несколько записей, касающихся гибели мисс Несбитт, и теперь хотела изложить впечатления последних дней, не заглядывая в предыдущие записи, наполненные печалью. Более всего сейчас ее тревожила Кэролайн, и Эмили постаралась как можно точнее записать все, что говорила сестра о своих чувствах к Филиппу Рис-Джонсу.
Напоследок она оставила описание вчерашнего обеда.
«Появление миссис Логан так обрадовало Кэтрин, что она не отходила от своей доброй феи почти весь вечер. Пожалуй, можно предложить Филиппу пригласить старушку пожить в их доме на правах компаньонки Китти. Уверена, это доставит удовольствие им обеим. Такие люди, как миссис Логан, тяжело переживают забвение. Если им кажется, что никто не нуждается в их заботе, они впадают в хандру и уныние, а миссис Логан еще полна сил и желания приносить пользу. Кэтрин же давно лишена материнской ласки и готова открыть свои объятья любому, кто хотя бы просто заметит ее. Николас старался быть рядом с нею, но, кажется, Китти обиделась на него за то, что он уехал в тот вечер одним из первых. С другой стороны, он не мог поддерживать ее открыто до тех пор, пока они не помолвлены. Если это и в самом деле когда-нибудь произойдет!»
Эмили на мгновение оставила перо и посмотрела в высокое французское окно, но так ничего и не смогла рассмотреть в стылых февральских сумерках.
«Миссис Логан дождалась, когда Кэролайн и мисс Рис-Джонс отлучились в музыкальную комнату за нотами, а Ник увязался за ними, и поделилась с нами последними новостями. Разумеется, они имеют отношение к трагедии с мисс Несбитт.
Я уже было настроилась услышать очередные измышления по поводу душевного расстройства Рис-Джонса, но, как оказалось, ошиблась. По словам миссис Логан, после похорон бедняжки Флоренс Пауэллы говорят только о том, что в смерти мисс Несбитт повинен ее дядя! Подумать только, как за пару часов старший мистер Несбитт сумел настроить против себя все наше общество! Блэквеллы его родственники и привыкли воспринимать его таким, каков он есть, но все остальные, кто давно не виделся с ним или не был знаком вовсе, нашли Итана Несбитта и его супругу весьма неприятными особами.
Причем настолько, что кто-то из Пауэллов или их гостей выразил уверенность в том, что старший брат Руперта Несбитта захотел унаследовать все его богатство, для чего ему надо было лишь избавиться от своей племянницы. Судя по тому, как нахмурился Уильям, это предположение показалось ему не лишенным здравого смысла. Мы не успели обменяться мнениями, как вернулись обе девушки и Ченнинг – я едва успела попросить миссис Логан не продолжать при них.
Нельзя сказать, что я расстроена этой новостью. Пускай уж лучше наши соседи подозревают в злодеянии Итана Несбитта, который живет в Лондоне, нежели Филиппа Рис-Джонса. Если эти слухи помогут отвести от него подозрение, я сама готова поддерживать и распространять их!
Ох, нет! Даже ради спокойствия сестры я не должна забывать о справедливости! Мистер Итан Несбитт не может быть обвинен в убийстве только потому, что он нам не нравится! Пускай этим занимается полиция, наверняка суперинтендент Миллз и его коллеги в Лондоне уже задавались вопросом, кому выгодна смерть Флоренс Несбитт. Кроме вора или бродяги, польстившегося на ожерелье. На первый взгляд кажется, что семье Несбитта-старшего, но ведь никому не известно, что у младшего мистера Несбитта есть еще одна дочь. Никому, за исключением меня. И Джейн, разумеется».
– Джейн! – Эмили в который раз отложила перо. – Джейн?
Мысль, внезапно пришедшая ей в голову, была столь ужасна, что молодая женщина почувствовала себя предательницей. Некоторое время она пыталась справиться с угрызениями совести и доказать самой себе, что ее подозрения сродни тем фантазиям, которыми она прежде пугала младшую сестру и которым иногда была склонна предаваться в одиночестве.
Но чем упорнее она старалась изгнать эту фантазию, тем решительнее та овладевала ею.
– На что может решиться Джейн, чтобы избавиться от грозящей ей бедности? – Эмили наконец сдалась и решила пройти по пути своих размышлений до конца, даже если то, что она там обнаружит, глубоко ранит ее.
Появление мистера Несбитта в роли отца Джейн показалось и ей самой, и Эмили чудом. Вот оно, спасение! Мистер Несбитт сразу же признал в мисс Соммерсвиль свое дитя и твердо решил позаботиться о ее будущем. Казалось бы, о чем теперь мечтать Джейн? Все ее тревоги отныне позади, богатства отца хватит на обеих дочерей.