– Но что, если ей захотелось большего? – пробормотала леди Гренвилл. – Она сказала, что ей не нравилась Флоренс, и я не нашла в этом ничего предосудительного. Джейн надеялась, что сумеет сблизиться с сестрой и полюбить ее позже. Во всяком случае, она так сказала… Могла ли она обмануть меня?
Могла – должна была признать Эмили. Несмотря на то что они с Джейн были близкими подругами, леди Гренвилл прекрасно осознавала, что мисс Соммерсвиль не всегда бывает полностью откровенной. Но ведь у каждой леди есть свои маленькие тайны, некоторая скрытность сама по себе еще не считается недостатком в обществе, безраздельно преданном условностям и этикету.
Однако не всякую тайну можно счесть всего лишь дамским секретом, особенно если речь идет об убийстве. Эмили еще раз перевернула несколько страниц дневника, пока не нашла записи о том, чем закончился бал Кэтрин Рис-Джонс.
– Что же тогда сказала Джейн? Ее слова в тот момент не показались мне странными, и все же я постаралась запомнить и записать их как можно точнее… Ах, вот они. «Теперь у него осталась только я».
Леди Гренвилл закрыла глаза и представила себе тот эпизод в карете. Это Кэролайн пожалела мистера Несбитта, у которого не осталось никого после смерти дочери. И слова мисс Соммерсвиль прозвучали в ответ на реплику Кэролайн. Не послышалось ли в интонациях Джейн скрытое чувство удовлетворения? А если так, испытывает ли она благодарность к убийце, сделавшей ее единственной дочерью богатого человека, или же она сама направляла руку судьбы?
– Неужели мы никогда не узнаем истину? – Эмили стало страшно. – Даже если я прямо спрошу Джейн, все равно я не смогу определить, говорит она правду или притворяется! Да и как я смогу задать подруге такой вопрос? «Джейн, милая, ты не убивала свою сестру?» Боже, зачем ты вложил в мою голову эти мысли? Теперь мне не будет покоя, пока полиция не найдет убийцу, а этого может не случиться вовсе! Тайна смерти мисс Несбитт должна быть раскрыта!
Чтобы успокоиться, леди Гренвилл попросила горничную принести ей свежего чая и большой кусок сладкого пирога – она все еще не разочаровалась в целительной силе сладостей. Так это было или нет, но спустя два часа, когда ее юные гостьи пришли пожелать ей доброго утра, Эмили смогла приветствовать их вполне жизнерадостным тоном.
Сегодня мисс Рис-Джонс ожидала визита брата, и Эмили собиралась поговорить с ним о миссис Логан. Полковник Дейл не мог задержаться дольше, чем еще на две недели, и в доме Рис-Джонсов не мешало бы поселиться человеку опытному, разумному и добросердечному. Миссис Логан казалась леди Гренвилл соответствующей всем этим требованиям.
Кэролайн выказывала признаки нетерпения, и ее старшая сестра на время отвлеклась от своих тягостных раздумий, с интересом ожидая встречи Филиппа Рис-Джонса с влюбленной в него девушкой. Кроме того, Эмили все никак не могла решить, стоит ли ей поехать в Лондон с обеими девицами или же остаться дома и подождать, чем закончится полицейское расследование. Скорее всего, суперинтенденту Миллзу придется признать свое поражение!
24
Спустя три недели леди Гренвилл все же решила уехать из Гренвилл-парка. Причин, побудивших ее поступить таким образом, было несколько.
Письма, полученные от матери, расстроили Эмили и еще больше – Кэролайн. До леди Уитмен дошли слухи о том, что Гренвилл-парк часто посещает мистер Рис-Джонс, но встречи с сестрой являются лишь предлогом для свиданий с младшей дочерью лорда Уитмена.
«Я и помыслить не могла, что ты пренебрежительно относишься к своим обязанностям, Эмили, – писала леди Уитмен. – Мы оставили Кэролайн на твое попечение, будучи уверенными, что она будет находиться под должным присмотром. И что же я узнаю? В твоем доме постоянно бывает этот человек, Рис-Джонс! И это в то время, когда все только и говорят о смерти двух его невест! Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь не только репутацию сестры, но и ее жизнь?
Уже твое желание поселить у себя сестру Рис-Джонса показалось мне странным. Порой твое стремление опекать лиц, которые в этом вовсе не нуждаются, удивляет меня до глубины души. Мисс Рис-Джонс надлежало бы оставаться в собственном доме и не показываться на людях до тех пор, пока ее брата подозревают в совершении ужасных преступлений! Не говоря уж о том, чтобы пригласить эту девицу в Гренвилл-парк в то время, когда там гостит твоя сестра! Но принимать у себя Рис-Джонса – это просто немыслимо! Миссис Блэквелл сообщила леди Пламсбери, что видела Кэролайн прогуливающейся по парку с этим человеком, а в другой раз они сидели рядом и беседовали так тихо, что невозможно было расслышать, о чем они говорят. И это в то время, когда почти никто из соседей не приглашает Рис-Джонса к себе, и даже его близкие родственники, Меллотты, прекратили всякое общение с ним!
Мне жаль, что я не могу доверять твоему здравомыслию, Эмили. Безусловно, тяжкий недуг оставил отпечаток на твоем рассудке и характере, но даже это тебя не извиняет.
Лорд Уитмен собирается на несколько дней в Лондон, оттуда он заедет в Гренвилл-парк и заберет Кэролайн домой, если только ты сама не отвезешь ее в город согласно первоначальным планам. Надеюсь, ты правильно воспримешь мои материнские наставления, и мисс Рис-Джонс в скором времени вернется домой, а вы с сестрой не будете видеться с мистером Рис-Джонсом. С этой же почтой я отправляю письмо Кэролайн, в котором укажу ей на необходимость вести себя достойным образом и тщательнее подходить к выбору знакомств».
– Ты ведь не позволишь отцу увезти меня домой? – Кэролайн со слезами вбежала в комнату Эмили, когда та как раз закончила читать письмо, адресованное ей.
– Я предупреждала тебя, дорогая, – леди Гренвилл и сама плакала, слова матери обидели ее, особенно намек на то, как больная нога повлияла на ее способность мыслить разумно. – Леди Пламсбери ни за что не оставит без внимания твои отношения с Филиппом Рис-Джонсом. Она не допустит, чтобы про кого-то из ее семьи болтали во всех гостиных.
– Какое ей до меня дело, я же ей не родственница! – возмутилась Кэролайн. – Присматривала бы лучше за Ником Ченнингом, как бы он не сбежал вместе с Кэтрин Рис-Джонс!
– Будущий лорд Пламсбери ведет себя безупречно, – возразила Эмили, она не любила Николаса, но не могла сказать о нем ничего дурного. – В отличие от тебя он понимает, как сильно может леди Пламсбери навредить ему, если он опозорит их фамилию. Ты – моя сестра, значит, тоже ее родственница, хочешь ты этого или нет. К тому же я уже не раз говорила тебе, что Рис-Джонсу еще слишком рано ухаживать за очередной юной леди!
– Он не ухаживает за мной! – вскинулась Кэролайн. – Разве ты хоть раз заметила, что я веду себя неприлично?
– Ваши уединенные прогулки не одобряет даже Уильям, а Кэтрин обижается на брата за невнимание, – леди Гренвилл хотела еще сказать, что муж уже намекал ей о недовольстве своей бабушки, но пожалела сестру. – Вы могли хотя бы брать на прогулки мисс Рис-Джонс, тогда вас не смогли бы упрекнуть в нарушении правил приличий!
– Кэтрин такая скучная! – Молодые девушки так и не подружились, хотя ежедневно проводили много времени вместе. – Филипп жалеет сестру, но ему не о чем с ней поговорить. К тому же она сама избегает его общества!
Отчасти это было правдой – мисс Рис-Джонс предпочитала встречаться с братом в гостиной леди Гренвилл в присутствии других людей. Похоже, она относилась к тем, кто подозревал Филиппа в убийстве мисс Несбитт. Или ее просто очень сильно напугало его несдержанное поведение в вечер бала.
– Ну, хорошо, – Эмили не стала говорить о том, что у мисс Рис-Джонс могут быть причины держаться от Филиппа подальше, и вернулась к тому, что беспокоило ее в данный момент. – Будем надеяться, что мне не придется жалеть о своем попустительстве. Нам остается решить, что делать?
– Я не поеду с отцом домой! – глаза Кэролайн снова заблестели от слез. – Ты должна помочь мне!
– Разве я не помогаю тебе, позволяя проводить так много времени с Рис-Джонсом? – старшая сестра укоризненно покачала головой – как эгоистичны бывают молодые девицы! – Из-за твоего нежелания вести себя более сдержанно матушка рассердилась на меня, а леди Пламсбери, я уверена, вскоре сама появится здесь, и уже тогда нам обеим придется выслушивать ее проповеди о распущенности!