Ночь вступала в свои права. Время фэйри Неблагого двора. И словно в ответ на мои мысли донесся тихий, едва различимый голос.
— Зачем все эти страдания? Зачем боль? Идем, идем с нами, дитя человеческое, — говорил кто-то.
Я не видела того, кто обращался ко мне, и от этого страх становился только сильней.
— Что тебе делать в этом тварном мире, который так жесток?
Голос стал чуть громче, а потом я увидела, как простынь на зеркале зашевелилась, словно норовя сползти с него. А потом на ней проступили очертания ладони.
Создатель милосердный… Я одна, заперта, а в комнату пытается проникнуть фэйри.
Сжав зубы, кинулась вперед и прижала ткань к стеклу. Вряд ли такая детская уловка задержит нечисть, но не могла же я вовсе ничего не делать?
Комнату заполнил серебристый смех, и теперь я ни секунды не сомневалась в том, что за мной пришел именно Охотник. Его голос навсегда отпечатался в моей памяти.
— Ну и что же ты делаешь? Ведь тебе не удержать меня. И той безделушке, которую тебе дали, тебя не защитить…
Та ладонь, что тянулась ко мне из зеркала, попыталась схватить мою руку, и мне не хватило смелости: с истошным криком я отскочила и принялась стучать в дверь, умоляя выпустить меня наружу.
Простынь соскользнула со стекла. Из глубины зеркало мне жутко улыбался Охотник.
— Создатель, спаси и помилуй, Пресвятая дева защити… — прошептала я, не надеясь, что небеса откликнутся на мою молитву. — Да выпустите меня хоть кто-нибудь!!!
Через несколько секунд дверь в мою комнату открылась, и я буквально упала в объятия брата.
Фэйри уже наполовину показался из зеркала, прекрасный и пугающий одновременно. Появление еще одного человека никак не смутило нечисть. Охотник пришел за добычей и не собирался уходить без нее.
— Создатель, Кэтрин, что это?! — воскликнул брат, попятившись.
А мне пришло в голову, что Дикая охота легко расправляется с людьми, когда те встречаются на ее пути. И если меня фэйри желал только забрать в Страну холмов, свое призрачное царство… То что он сделает с Эдвардом, который станет мешать?!
Убьет.
И только одного человека я знала, что способен остановить Охотника, заставив его отступить, пусть и только на время.
— Ваша милость, ради всего святого, помогите мне! — закричала я, молясь только, чтобы он услышал, услышал и пришел на выручку, как всегда и случалось прежде.
А фэйри тем временем вышел уже целиком.
— Эдвард, бежим! — потянула я брата прочь и, подхватив юбки, опрометью бросилась из комнаты.
Только бы лорд Дарроу услышал, услышал и пришел.
По лестнице мы чудом не скатились. А потом, в холле, столкнулись с родителями и сестрами. Те были до полусмерти перепуганы.
— Кто это, Кэтрин?! — спросил брат и хорошенько встряхнул за плечи.
Я зажмурилась и выпалила:
— Это фэйри. Фэйри Дикой охоты! И он пришел за мною…
Я боялась посмотреть в глаза родным после таких слов. И правильно делала.
— Да ты еще и помешалась ко всему прочему… — ужаснулся отец.
Вот только сложно оказалось говорить о моем безумии, когда Охотник уже шел навстречу.
Сестры изумленно и испуганно заахали, брат до боли вцепился в мои плечи.
— Отойди от них, дитя человечье, — приказал мне фэйри с усмешкой. — Я могу убить каждого в этом доме, если ты будешь упрямиться. И все равно заберу тебя. Ты обещана нам еще двенадцать лет назад. Срок пришел.
Я могла только беспомощно смотреть на Охотника и молить о чуде. Хоть каком-нибудь.
И чудо случилось… Имя ему было Николас Дарроу.
Он вышел откуда-то со стороны гостиной… Там тоже висело зеркало… Все тот же черный сюртук. Наряд вечного вдовца.
Я тут же вывернулась из хватки брата и метнулась за спину его милости. Только после этого мне удалось дышать полной грудью.
— Опять ты, — раздосадованно выплюнул нечистый дух. — Отойди, колдун. Это наша добыча.
Я испуганно вздохнула.
— Не бойтесь, мисс Уоррингтон, — успокоил меня мужчина, в голосе которого явственно звучали уверенность и сила. — Он не доберется до вас. Я не позволю. Даже явись по вашу душу Король Неблагого двора — и то бы я не уступил вас.
Мое сердце начало биться ровней. Его милость не стал бы обманывать меня.
— Я верю вам, милорд, — тихо отозвалась я. — И спасибо.
Мои родные смотрели на меня с непониманием, страхом… А уж описать взгляды, направленные на его милость, я даже не бралась. Впрочем, куда больше меня интересовал Охотник. Он, пусть и пытался держаться с прежней уверенностью, все равно казался смущенным.