— Нет, миледи, — служанка отрицательно покачала головой. — Священники и старики не ходят. Только те, кто не боится ведьм.
— А ты не боишься, что ведьмы утащат твою душу в лес?
— Я не видела ведьм, зато видела нескольких парней, которые не спускали с меня глаз, — захихикала Розмари.
Кэтрин вздохнула. Она понимала, сколько зла может принести эта ночь. И словно в подтверждение ее мыслей неподалеку раздался исступленный вой волчицы. Казалось, она чувствовала приближающиеся события и пыталась предупредить об этом девушку.
Когда солнце закатилось и пурпурные сумерки окутали небосклон, Марлоу потребовал, чтобы Кэтрин спустилась во двор. Девушка отказывалась наотрез, но Крамер и Ботвелл все-таки появились у двери ее комнаты. Бранясь и обещая отплатить им обоим, она облачилась в самую скромную одежду, чтобы не привлекать к себе внимания участников предстоящей оргии. Спрятав локоны волос под платом, она стала похожа на монахиню.
— Леди, — сказал Марлоу, когда девушка забралась на лошадь, — вы оделись не самым подходящим образом для сегодняшнего гулянья. Сегодня праздник свободы, той свободы, что знали наши предки.
— В таком случае я могу свободно наблюдать за языческими ритуалами, — резко ответила Кэтрин. — Это единственный вид свободы, который мне необходим.
Не обращая внимания на ее вызывающий тон, Марлоу направился к крепостным воротам. Сидя верхом, Кэтрин попыталась оценить обстановку. Пятнадцать обитателей замка, которые направлялись на праздник следом за ней, делали побег невозможным.
В конце извилистой дороги показалась деревня.
— Смотрите! — закричал Марлоу, набрав в легкие воздуха. — Огни горят! — В его голосе слышался юношеский задор. Он повернулся назад, посмотреть, разделяют ли его веселье остальные участники эскорта. — Полагаю, сегодня ночью будут посажены зерна плодородия.
В Кэтрин боролось два желания. Она не хотела давать Марлоу ни малейшего повода для возможного участия в празднестве, а с другой стороны, она была очарована открывшимся видом. По всей деревне мерцали и танцевали огни. Но самым захватывающим был огромный костер у подножья холма рядом с деревней. Языки его пламени устремлялись к небесам.
Когда они приблизились к этому аду, Кэтрин ощутила запах горящей одежды. Несколько человек безрассудно прыгали через пламя костра. Когда их рубашки загорались, другие дружно сбивали пламя с одежды. Марлоу смеялся, а Кэтрин злилась.
— К чему такая глупость? — спрашивала она нахмурившись. — Они хотят сгореть заживо?
Марлоу продолжал смеяться.
— Это всего лишь обычай. Они представляют древнего бога язычников, который должен сгореть за свою любовь к королеве заколдованного леса. Ты не в меру щепетильна. Дворянство едва ли знает что-нибудь о первобытных традициях, но простые люди не хотят отказываться от старых обычаев. Еще мальчиком я ходил сюда на эти праздники.
— И ты говоришь, что Элизабет колдунья! — горько усмехнулась девушка.
Марлоу вздрогнул.
— Мне это было выгодно, вот и все.
Они направили своих лошадей в сторону дубовой рощи, где танцоры завершали первобытный танец, исчезая среди деревьев. Их застывшие глаза горели страстью и безумием. В движениях тел чувствовалась похоть и желание взрастить семя, забив майский кол в плодородную почву.
Удивление Кэтрин было велико, когда Марлоу спешился и, не обращая на нее никакого внимания, медленно направился к костру. Это было ей на руку. С помощью слуги она спустилась на землю и укрылась за лошадью. Наступил самый подходящий момент, чтобы сбежать. Однако девушка не имела ни малейшего представления, в какую сторону ей податься. Кроме того, было неизвестно, как поведет себя рассвирепевший Марлоу, обнаружив ее исчезновение. Поэтому, после некоторого раздумья, Кэтрин решила затеряться в толпе.
Несмотря на то что многие из участников праздника были в масках, девушка узнала нескольких служанок и кухарок из замка. На этом странном празднестве все были равны. Кэтрин изумленно озиралась вокруг. Она чувствовала себя ребенком, потерявшимся в незнакомом месте. Праздник не вдохновлял ее, как остальных участников. Неожиданно кто-то схватил ее за руку и увлек за собой к костру.
Через пламя огня она видела, как Марлоу веселился на противоположной стороне. Запрокидывая голову, он большими глотками пил из тыквенной бутыли. И когда наконец утолил жажду, в его глазах загорелся дикий огонь. Не удивительно, что танцующие вели себя расковано. Марлоу был пьян, как и все вокруг. Он кружился в толпе, флиртуя с девушкой, которой с виду не было еще четырнадцати.