Опять придется Оину зашивать его руку…
Поморщившись, Двалин раздраженно взял со стола кувшин с вином. Одним рывком перевернув своего пленника на спину, он пальцами сжал его челюсть, заставляя разжать зубы. Удерживая, слабо трепыхающегося Фрерина, гном влил в его горло пол кувшина. Тот давился, и вино выплескивалось изо рта, окрашивая покрывало в темные пятна, но часть вина была утверждена в нутре пленника.
— Вот так! – Двалин похлопал его по щеке, усмехаясь. – Пусть Торин думает, что ты опять надрался, как свинья… жаловаться, у тебя язычок отсохнет!
Когда он отходит прочь, бывший принц остается лежать сломанной куклой…
*** *** *** *** *** *** ***
два дня спустя…
… Каждое утро Лисса, проснувшись раньше Сансы, ускользала из замка и торопливо шла по выщербленной дорожке к Богороще. Это было самое заветное место для нее. Волшебное. Невероятное. Спроси ее кто, она не смогла бы объяснить, что именно чувствовала, стоило ей оказаться под кронами могучих, старых деревьев.
Как объяснить чувство бесконечности?
Будто само время здесь застывало, а внутрь рощи не пробивался ни единый звук из замка. Затруби кто в рог, здесь не разорвется тишина.
Единственный, кто мог ее понять – отец.
Лисса почти не удивилась, увидев его здесь в это утро. Отец стоял у Старшего, прижав ладонь к его коре, неподвижно, закрыв глаза. Девушка нерешительно замерла. Ей не хотелось прерывать уединение отца. Но и уйти ей отчего-то казалось неправильным, и она все медлила в нерешительности, замерев на тропе и теребя пальцами плетенный кожаный ремешок на поясе. Холодный ветер, налетевший и заставивший зашуметь листья над головой, заставил ее зябко поежиться. Пусть на плечах и был толстый шерстяной плащ, он не мог защитить полностью тело. В который раз она испытала сожаление, что на Севере считалось дурным делом закрывать шею вязанным шарфом.
Когда-то в детстве, наслушавшись мейстера Лювина о других странах и землях, она связала себе короткий шарф… и была безжалостно высмеяна в первый же день. Девушкам из Дома Старк не положено бояться холода.
Но как же иногда хотелось тепла…
Перед Долгой Зимой длинная, холодная осень, растягивающаяся на несколько лет. И все это время дует холодный ветер, забирающийся в каждую щель и выстуживающий за короткое время даже самое жарко натопленное помещение. Когда приходит с Севера Долгий Ветер, значит – Зима близко.
А значит, они должны быть готовы во всем.
Амбары замка давно были заполнены зерном и солониной. Сушеными овощами и ягодами, орехами и грибами… было закуплено еще скота, и приготовлено сено. Всего должно было хватить на долгие десять лет снега и стужи. А затем вновь придет весна, с горячим солнцем и земля медленно отогреется под его лучами. Но плодоносить земля начнет лишь на второй год… и то, это будет слабый и скудный урожай. Но скот уже можно будет пасти на лугах, будут ягоды и грибы, и овощи… голод уже не станет грозить Северу.
Лисса вздохнула тихонько от мысли, что эту Зиму – первую в ее жизни, а может и последнюю, – она увидит уже не в Винтерфелле.
Но где же тогда?
— Я знал, что ты придешь сюда, — голос отца ворвался в ее раздумья, и девушка невольно вздрогнула от неожиданности.
Эддард Старк, мягко улыбнувшись, подошел к смущенной дочери.
— Простите, отец. Я не хотела вам помещать, — повинилась девушка.
Тот качнул головой.
— Не стоит извиняться, милая. Я знал, как ты любишь это место. Кажется, с тех пор, как тебе исполнилось шесть, ты не пропустила ни одного дня, приходя сюда и в дождь, и в холод…
Лисса чуть прикусила губу, опустив глаза.
— Матушка всегда ругала меня за это ранее…
— Пока я не сказал, что ты здесь не навсегда, — серьезно признался лорд.
Не навсегда… это звучало устрашающе. Настолько, что ветер показался еще холоднее и она зябко поежилась, запахивая плащ. Отец понимающе взглянул на нее и обнял одной рукой, накрывая и своим плащом.
— Не стоит бояться, милая. Я желаю тебе только добра. Страх, последнее, чему стоит доверять. Будущее… было время, когда я тоже боялся будущего.
— Но вы-то женились на матушке…
Негромкий, теплый смех над головой и Нэд Старк поцеловал макушку дочери.
— Разве сир Фрерин страшнее меня? – поддразнил он дочь.
Девушка смущенно покачала головой.
— Нет, — вынуждено призналась она. – Он… вы не отдали бы меня плохому человеку. Или гному. Вы ведь уже договорились?