*** *** *** *** *** *** ***
— Сир!! Вы вернулись! – бейлиф замка вылетел на внутренний двор, стоило ему подъехать к главным врат.
— Что случилось? – спросил Фрерин удивленный такой радостью.
— Там… леди… ваша жена! – запыхавшийся бейлиф в волнении взмахнул руками. – Рожает!
Что?!
Фрерин слетел с седла вихрем и бросился в замок.
Зачем он только уехал, а?!
Скоро он уже был в покоях и влетев в двери оных чуть не столкнулся с Асти и Фили, что бледные и испуганные шли в свои комнаты.
— Дядя! – воскликнул Фили. – Там…
— Знаю, – сказал Фрерин, заставив себя успокоиться. – Фили я хочу чтобы ты кое о ком позаботился.
Мужчина достал из-за пазухи котенка и вложил серенький комок в ладошки мальчика.
— Теперь он твой. Заботься о нем, хорошо? – попросил он.
Фили рассеяно кивнул, враз обо всем позабыв, и крепко прижал к себе котенка.
— Ой, какой хорошенький… – сказала Асти.
— Идите к себе, – еще раз повторил Фрерин и решительно направился к их с Лиссой спальне.
В спальню его не впустили. Старая повитуха, что приехала с ними из Винтерфелла, была решительна и спорить с ней не вышло.
— Не мужское это дело быть при этом! – заявила она и возмутительно захлопнула дверь перед самым его носом.
При каждом звуке из-за дверей все внутри переворачивалось. Фрерин припомнил все страшное, что когда-либо слышал о родах. О смертях матерей, о мертвых детях… он метался по комнате рядом, не имея сил успокоиться.
Но ведь Дис как-то родила… но она же крепкая! Она гномка!
А Лисса-то она… такая хрупкая! Такая..
И вдруг он услышал писк.. а потом отчаянный звук детского плача и сердце оборвалось. Он встал как вкопанный. Ему… послышалось?! Но нет, плач не был его бредом.
А потом открылась дверь и молоденькая девушка-служанка вынесла сверток на руках.
— Пэнни! Сюда! Второй идет! – послышался громкий окрик повитухи.
Охнув, девушка дернулась к дверям, но потом, подлетела к мужчине и всунула в его руки сверток. Через миг она исчезла за захлопнувшимися дверьми, а Фрерин остался, держа в руках… своего ребенка. В белых пеленках, крепко сжимая кулачки, сердито морщил лобик крохотный малыш с рыжеватыми пухом волос. Фрерин неверяще смотрел на малыша, бездумно отступив к камину и сев в кресло.
— Х-н… у-а-а! – прохныкал малыш.
Сверток с младенцем привычно и просто лежал в круге его рук.
Через полчаса из дверей устало вышло повитуха.
— Поздравляю, сир, – сказала она, подходя с еще одним младенцем на руках.
— Это… – горло перехватило и женщина слабо улыбнувшись, кивнула.
— Да, сир… у вас два сына.
Эти слова оглушали.
Два. Сына.
— Ваша леди спит. Она очень устала, – мягко сказала женщина.
Фрерина будто ударили. Лисса! Да что же он сидит?!
Мужчина вскочил, но повитуха остановила его.
— Сир, она спит.
Спит?
— Лучше посмотрите на своего второго сына, – мягко продолжила женщина и Фрерин, как завороженный шагнул к ней.
Младенец на руках женщины имел темный пушок и… на голове и на щечках у ушей.
*** *** *** *** *** *** ***
… Лисса тяжело просыпалась. Мучительно болело все тело и ужасно хотелось пить. Не было сил открыть глаза, но она должна, должна была это сделать и проснуться.
Треск дров в камине и тихий писк рядом будто придали ей сил и молодая женщина с трудом открыла глаза, неимоверным усилием приподымаясь в постели. Крепкая мужская рука тут же удержала ее, мягко укладывая назад на подушки. Теплые карие глаза Фрерина, такие родные напротив.
— Фрерин… вы здесь, – слетело с губ.
— Здесь, – мягко сказал он.
Лисса, забывшись, слабо улыбнулась но вновь вскинулась на тихое хныканье.
— Ребенок!... Фрерин!
— Тише. Они здесь, рядом, в колыбели.
— Они… – сердце ухнуло в груди.
Значит, это ей не привиделось? У нее и правда два ребенка!
Мальчик и…
— Хочешь, я принесу их? – спросил Фрерин и Лисса отчаянно закивала.
Да, да!
Фрерин встал с постели и подошел к резной колыбели и аккуратно взял на руки два свертка. Вернувшись к жене, он вновь присел на край кровати и Лисса, полусев в постели, жадно посмотрела на лица двух крох.
— У нас два сына, – сказал Фрерин. – Ты подарила мне двух сыновей разом, Лисса.
Двух сыновей. Но не дочь, как когда-то привиделось во сне Лиссе. Но имело ли это значение?
Она еще родиться, обязательно!
Улыбка и нежность озарили лицо Лиссы. Большего счастья у нее не было…