*** *** *** *** *** *** ***
… Нянька Нэн умерла через седьмицу. Занемогла, грудной кашель вымучил ее так, а поднявшийся жар снедал ее безжалостно, не давая шанса. На седьмой день она умерла и старик ее рыдал, закрывая лицо сухой узловатой от вен ладонью. Хоронить зимой можно было погребальным костром, который Джорах был вынужден сложить сам с помощью мальчишки-«полувеликана». Не гнать же на эту работу полунемощного старика?
Велена не пошла хоронить старую Нэн.
Она обессилено сидела у камина и слезы текли из глаз сами по себе, и сил не было утереть лицо.
— Велена, что с вами? – Велена вздрогнула и опустила голову, когда Джорах положил свою ладонь ей на плечо.
Когда он вернулся?
— Вы плачете? – голос мужчины был удивлен. – Почему? Она была стара и умерла хорошо, не мучаясь и в доме. Почему вы плачете по ней?
Он и в самом деле не мог этого понять.
Да только она не потому плакала. Умолчать? Соврать? Что сказать?!
Да что тут скажешь…
Велена покачала головой и слова вырвались сами:
— Я беременна.
Мужчина ошарашено моргнул. Что?
Много ли нужно ли времени, чтобы взрослые, побитые жизнью, мужчина да женщина сошлись, чувствуя друг к другу нечто большее симпатии? Немного, но чтобы проявились последствия нужно сколько? Он не был глуп или наивен, и почти сразу понял, что не он отец будущего ребенка. Велена не скрывала, что бежала из Эред Луина, владений гномов и…
— Кто его отец? – негромко спросил он.
Велена с трудом взяла себя в руки и не подымая глаз ответила:
— Торин, сын Трайна… простите… мы уйдем завтра же…
— Куда? – вырвалось у Джораха.
— В Винтеррайс… надеюсь, леди Старк примет нас… – сломано прошептала Велена.
Когда мечты ее сбывались? Когда ее жизнь была тиха и безмятежна?
Никогда. И не будет уже никогда… напрасно старая Нэн уговаривала ее!
— Нет, – вдруг жестко отчеканил Джорах. – Вы никуда не пойдете. Ни ты, ни Милрад. Вы останетесь здесь и как только родиться дитя, мы поженимся.
Велена не веря вскинулась, а Джорах грустно улыбнулся ей.
— Может, я целую жизнь ждал лишь вас обоих. А ребенок… пусть будет, не страшно.
Не страшно… да только она того ребенка не хотела. И Велена просто расплакалась в объятиях Джораха. Зачем ей этот ребенок, зачем?! Вот если бы это был ребенок Джораха – другое дело! Но заставлять его принимать чужое дитя?! Он принял Милрада, но ее сын был законным сыном чужого мужчины, а этот… мало того что от нелюди, так еще и бастард! А что такое бастард? Отребье в глазах всех, не имеющий право носить имя рода ни отца, ни матери.
Еще один Сноу… как посмотрят на Джораха, принявшего такую как она?! Ведь она… она… вне брака зачала ребенка… и это, что на Юге, что на Севере приговор. Вот за Стеной это не волнует никого, но это там, в диких землях, где царит беззаконие и жестокость.
Но Джорах и в самом деле никуда их не отпустил. Время шло, сменяли дни друг друга, перерастая в недели и месяцы. Велена не берегла себя, выходя и в холод на улицу без теплого плаща, работая на кухне, готовя еду… кажется Джорах волновался о ее состоянии больше, чем она сама.
— Мама, у меня будет брат, да? – вопрос сына спустя месяцы после памятного разговора с Нэн, обжег женщину.
Все в ней перевернулось от этого вопроса.
Милрад вскрикнул, когда ладонь матери хлестнула по его щеке.
— Не смей так говорить! – Велена, не сдержалась, воскликнув. – Слышишь, не смей!
Милрад попятился и вылетел из кухни, испуганный ее криком и пощечиной.
А Велена рухнула на пол и заплакала. Да за что ей это?! За что?!
Не нужен он ей, не нужен! И Милраду он не брат! Паразит, глист, ворочавшийся в ее животе, что принесет одно несчастье! Выгнать бы, вырезать из себя, выкинуть… да невозможно.
Бастард сира Торина, сына Трайна и владетеля Эред Луина, родился спустя ровно одиннадцать месяцев. За это время жителей в маленьком замке прибавилось – Джорах выкупил нескольких крепостных (двух мужчин и женщину с девочкой). На деньги, которые дал сир Фрерин из Винтеррайса был куплено еще зерна и отара овец с сеном и соломой. На Медвежьем Острове царила сытость и упорядочность, что была разрушена новорожденным бастардом.
— Велена…
— Убери его от меня! Убери! – Велена, ни разу не позволившая себе и крика боли, с ненавистью отпихнула сверток, что протягивал Джорах. – Не могу я!
— Ты его мать, хочешь или нет, – жестко ответил Джорах, не выдержав ее упрямства.
Разозленный, мужчина сердито положил копошащийся сверток на пол перед кроватью.
— Или ты возьмешь его на руки и накормишь, либо он умрет здесь от голода. Слушай его плач, женщина, и вспомни что его мать ты! – с этими словами Джорах вышел, зло захлопнув дверь.
А ребенок остался лежать на холодном полу, по которому гулял ледяной сквозняк.
Велена отчаянно заткнула уши, отворачиваясь, но резкий, требовательно-жалобный плач младенца продолжал терзать уши. Крик ребенка с каждым мгновением становился все надрывнее и Велене хотелось вышвырнуть сверток в окно. Но надо было встать, нагнуться и взять младенца, открыть окно и просто…
Нет, не просто.
Злые слезы потекли по осунувшемуся лицу женщины.
А плач младенца стал тише, но теперь он будто мяукал и так жалобно, что сердце Велены разрывалось на части.
Как бы она не хотела этого дитя, она не могла больше слушать его плача. Сколько сил ей понадобилось встать и слабо, на неверно дрожащих ногах, сделать к нему шаг… и взять этот комок плоти в свои руки. Боги знают, каково ей было! Забраться обратно в постель и поднести рожденного к груди. Маленький жадный рот, захлебнулся криком, обрываясь, а маленькие кулачки уперлись ей грудь. Велена внутренне застыла, когда младенец стал жадно сосать ее грудь.
Это был не Верен. Не ее Милрад…
Глаза ее вновь устремились на закрытое ставнями окно башни.
И сломано опустила плечи.
Джорах не сможет ее понять. Он мужчина. В его глазах она станет чудовищем, бессердечной тварью… и ей было невыносимо даже помыслить, каким отвращением и презреньем наполнится его взгляд. У нее не оставалось выхода – только смириться.