Он обнимал мальчишку и смотрел на Дис, что вылетела в коридор, а потом, услышав сына, беззвучно заплакала, отшатнувшись к стене.
Есть вещи, которые невозможно исправить… и слова о прощении, даже искренние, всего лишь слова, которые ничего не могут поправить.
Лишь в детстве достаточно сказать «прости», чтобы тебя простили…
Лук Кили он подарил. И старика-оружейника Торин не убил и даже не прогнал. Не прогонять же целый Эред Луин? Поговорят да и успокоятся, а Кили придется свыкнуться и со временем осознать свое калечество. Пока же мальчик стал только более боязно относится к чужим и даже слышать не хотел о помощи лекаря, если поранился неудачно. Торин отстранился от племянника и ни слова не говорил сестре, которая совершенно напрасно стала заваливать мальчишку игрушками, кормить каждый день сладостями и была излишне ласкова с ним. Это более не имело былого значения.
На исходе второго года Зимы в Эред Луин прилетел ворон от Совета Кланов. С первым приглашением на собрание, как правителя… обычного из кланов, но не королевского. В письме подчеркивалось, что Совет Кланов собирает равных среди равных. И подразумевалось, меж строчек письма, что он, внук Безумного Короля равен прочим узбадам. Письмо горькой оскоминой легко на языке, уязвляя обидой. Всего лишь один из многих… узбад вымороченного рода, без наследника, не имеющего будущего.
На Совет он однако же поехал. И ожидания его оправдались. На него смотрели как на одного из многих, но не имеющего за плечами права ни говорить первым, ни решать что-то окончательно. Раньше же решающее слово давалось именно прямой линии Дурина Бесмертного.
Единственно, что хоть как-то примиряло Торина со своим положением, это то, что кланы явно показали – военной претензии к нему и к его подданным предъявлять не станут.
Это означало одно – мир. И надежду стать со временем сильнее.
Если бы было кому встать после него.
Мысли Торина все чаще возвращались к Фрерину. Он вспоминал беременную Лиссу и письмо от оной. Близнецы… поверить только, близнецы! И кого Махал наградил сыновьями?! Изгнанника! Чем же он оказался люб Богу-Кузнецу? И что за дети родились у брата? На кого они похожи – на гномов или людей? Чью суть и кровь они унаследовали? По младенцам этого не понять и так легко ошибиться… надо подождать. Он ждал долго и еще подождет.
Посреди Долгой Зимы случается Краткая Весна. Снег на перевалах тает, в долинах скуднеет снежный ковер и утихают ветра. Краткая Весна длится всего пару месяцев, а затем вновь на горы и долины Севера обрушивается яростная Зима, с бурями и снегопадами.
В этот раз Краткая Весна порадовала не только тем, что перевалы вновь стали доступны для путешествий, но и тем что внизу, в предгорьях, растаял снег, явив взору серую землю. Грязь однако не встала, ибо Краткая Весна все же отличалась холодом, что и сковал плотной коркой грязь на дороге.
Лучшее время, чтобы спуститься с гор вниз. И навестить брата.
Но за Зиму привычный перевал, который вел в долину изменился – в горах все меняется. И там, где был ранее путь, теперь была трещина и провал, через который было не перебраться. Но был и другой, кружной путь, более долгий, но именно он привел Торина и его сопровождающих в земли людей. Несколько дней пути, и до Винтерфелла и Винтеррайса останется рукой подать.
Только погода неожиданно переменилась и пошел ледяной дождь, и водяные капли долетая до земли обращались в осколки льда. Им нужно было укрытие, чтобы переждать непогоду. Человеческого жилья однако не было, а ночь по прежнему скоро вступала в свои права. В темноте же пришлось остановиться. Торин приказал разбивать лагерь, и послал двоих гномов на поиски хоть сколько нибудь сухого дерева. Им нужен был костер от зверья и холода. Впрочем, он сомневался, что выйдет что-то найти…
— Узбад! Там замок! – один из гномов воротился очень скоро и, что ожидаемо, без дров. – Он совсем рядом!
— Замок? В какой стороне? – тут же спросил Торин.
Махал благоволил к ним. их могли принять в замке, как родичей Старков, а это было куда лучше ночи в промозглом лесу. Уже было разнузданные животные вновь были оседланы, и гномы со своим узбадом направились к замку.
Он оказался весьма мал – несколько башен, тесно прижавшиеся друг к другу, со старыми стенами и небольшим двором. И был он выстроен на маленьком островке посреди озера. К удивлению Торина Дубощита узкие ворота перед ними все же открылись и их запустили внутрь. Горячий простой ужин и обычный сидр в кружках – чем богат был владелец замка, то и выставил на стол. Джорах Мормонт понравился Торину Дубощиту. Услышав его имя мужчина враз подобрался и встревожено посмотрел на лестницу, ведущую на второй ярус башни.
— Сир Торин, мой замок к вашим услугам. К сожалению у нас мало места, и вы можете расположится со своими воинами лишь здесь, в этом зале.
— Это лучше чем лес и я благодарен, – чинно склонил в согласии голову Торин. – Мы не стесним вас на долго. Завтра мы продолжим путь.
— И куда вы держите путь? – спросил Мормонт, и сделал кому-то позади Торина знак.
Машинально Торин обернулся и увидел метнувшегося назад по лестнице мальчишку.
Слишком знакомого.
Он резко повернулся к Мормонту.
— Откуда у вас этот мальчик?! – потребовал он ответа.
— Зачем вам он? – напряженно спросил Джорах, чья рука дернулась и чуть было не легла на рукоять старого меча.
— Этот мальчик сын моего брата, – резко отвечал Торин, от которого не ускользнул жест Мормонта.
— Вы ошибаетесь, – спокойно отвечал Мормонт. – Это сын жены и мой пасынок.
— И как зовут вашу жену? – едко спросил Торин.
Ответ он получил в то же мгновение.
— Прошу вас, оставьте моего мужа, – голос женщины за спиной дрогнул, но когда Торин обернулся к Велене, она стояла с гордо поднятой головой.
— Велена? – сорвалось с его губ.
Жива… и замужем.
За человеком.
И почему вновь так горько? Ведь живы же, здоровы, что она, что сын ее.
— Что же, – с трудом сказал он, взяв себя в руки. – Я не стану вас стеснять и уеду сразу же, как рассветет.
Он отвернулся от Велены, не в силах смотреть на нее. Просто не желал. Джорах же посмотрел на жену и вдруг сказал:
— Велена, Эврин спит? – спросил он.
Велена и Джорах с долгое мгновение смотрели друг на друга. Джорах не выглядел радостным, а Велена вдруг медленно кивнула и ответила:
— Я сейчас принесу его.
— Не стоит беспокоить ребенка, – поморщился Торин.
Вот еще чего не хватало, видеть сына этого мужчины от женщины, что могла быть его!
— Вы измените свое мнение, когда увидите мальчика, – спокойно отвечал Джорах. – Только посмотрите на него. Большего я просить не стану.
Торин раздраженно отошел от Мормонта к огню, злясь про себя на судьбу. Лучше бы они остались в лесу и проехали мимо! Лучше бы не знать, что Велена и Милрад живы… и вполне счастливы без него…
Сзади послышались едва слышимые шаги и Велена встала за спиной.
Торин сцепил зубы, не желая оборачиваться.
А Велена молча опустила на пол крохотного мальчика и подтолкнула его мужчине.
На взгляд человека, крохотному мальчику в длинной одной рубашонке было не более года. Малыш шагнул вперед, под толчком матери и пошатнувшись чуть упал, вцепившись ручонками в меховой плащ. Торин раздраженно, злясь про себя на всех, невольно бросил взгляд вниз, и уже было хотел высказать все, что было на душе Велене и Мормонту… как остолбенел, смотря на малыша, что плюхнулся на холодный каменный пол, и недовольно сморщил личико.
Черные волосенки, синие сапфиры глаз…
Глаза рода Дурина.
— Его зовут Эврин, – глухо сказала Велена. – Это ваш сын, ваш ребенок… и я прошу вас… увезите его. На Севере он Сноу.
Торин не мог произнести не слова. Малыш на полу требовательно захныкал, протягивая ручонки к матери… но та отступила.
— Заберите, – отчаянно попросила она.
Эврин обиженно разревелся, не понимая, почему его не берут на руки.
Велена развернулась и со слезами на глазах бросилась прочь. От Торина, от сына, от мужа… за три года, мучительных и долгих, она привязалась к беспомощному ребенку… но… но… вешать на Джораха чужого бастарда? Чтобы над ним насмехались за спиной? Или отдать мальчика родному отцу, чтобы его увезли к гномам и где не так важно быть в браке, чтобы иметь законное дитя… так ведь лучше. Лучше для всех…
Только почему так больно?! Почему?!
Пронзительный плач Эврина эхом отозвался позади…