Как служанке…
— Как пожелаете, — через силу проговорила Лисса.
Ей стало так обидно, что она через силу заставила себя покинуть комнату с прямой спиной и неспешным шагом.
Но было ужасно обидно…
Глава 3
За дубовыми, окованными железом дверьми Великого Чертога стояли в ряд восемь длинных столов — по четыре с обеих сторон срединного прохода. Люди сидели на скамьях плечом к плечу на правых скамьях, слева у стены расположились гномы. За высоким столом восседал лорд Старк. По левую руку от него восседала жена и дочери, а по правую его руку сидел его гость и будущий союзник – сир Торин, лорд Эред-Луина и его родственники, брат и кузены. Все были одеты в богатые камзолы и платья, на плечах мужчин – что гномов, что человеческого лорда, – были тяжелые, подбитые мехом лютоволка, плащи, принятые среди знати на Севере. Лишь на мейстере Балине плаща не было. Вместо этого на его груди красовалась цепь мейстера со множеством звеньев, что было свидетельством его выдающего ума, таланта и дипломатии. Не так уж и легко человеку заслужить в Старомесе, в холодной Цитадели, цепь мейстера, не человеку – сложнее во сто крат.
Сир Годрик громко потребовал тишины, встав у высокого стола. Гулкий шум приглушенных голосов притих и лица собравшихся обратились к главному на помосте столу. Эддард Старк, встав и повысив свой голос, приветствовал всех от имени своего Рода и возблагодарил богов, старых и новых, за то, что они позволили им собраться в этот день и час, выразив надежду на долгий мир и союз между двумя народами Севера.
— Да увеличатся наши блага сторицей, — закончил он, подняв серебряный кубок.
— Сторицей! — Оловянные кружки, глиняные чаши, окованные железом рога с громом сошлись вместе, стоило стихнуть словам лорда.
Сир Торин также поднял свой кубок, поддерживая слова человека, и опустошил его вместе с ним. Его примеру последовали и все сидящие за столом. Доброе вино сдобрили пряной корицей и гвоздикой, и оно осело на языках терпкой оскоминой.
Тут слуги начали разносить еду.
Блюдо следовало за блюдом так быстро, что едва поспевай хоть отщипнуть. Огромные ноги зубров, зажаренные с луком-пореем, пироги с начинкой из оленины, моркови и грибов, бараньи отбивные с медом и гвоздикой, утка, кабанятина с перцем, гусь, голуби и каплуны на вертелах, ячменная похлебка с говядиной, холодный компот. Лорд Виман привез из Серой Гавани двадцать бочонков рыбы, переложенной солью и водорослями: сига и сельдь, крабов и мидий, треску и семгу, омара и миногу. К столу подавали черный хлеб, медовые коврижки и овсяные бисквиты, репу, горошек и свеклу, бобы, тыкву и огромные красные луковицы. На сладкое были печеные зимние яблоки, медово-вишневые пирожные и засушенные груши, проваренные и залитые в крепком вине. На каждом столе выше и ниже соли лежали круги белого сыра, и слуги сновали туда-сюда со штофами подогретого со специями вина и охлажденного, еще осеннего эля.
Музыканты лорда Старка играли отменно, но скоро арфу, скрипку и рожок не стало слышно за смехом, разговорами, стуком посуды и рычанием собак, дерущихся из-за объедков. Певец пел славные песни: “Железные копья”, “Сожжение павших”, Медведь и прекрасная дева”, но слушали его, похоже, немногие. Шум постепенно перешел в настоящий рев, густой поток звуков.
Все наслаждались пиром, смеялись, разговаривали. Мейстер Балин неспешно о чем-то говорил со своим братом Двалином, лорд Старк и сир Торин негромко обсуждали дела у границы со Стеной и что стоило бы укрепить эти земли цепью форпостов-башен. Миледи Старк в основном молчала, и изредка подавала знаки слугам. Некоторым «хватившим лишку» людям уже помогли выбраться из зала. Так же леди уделяла внимание своим дочерям. Но главным образом оное требовалось самой младшей, откровенно скучавшей и явно мечтающей сбежать из-за стола.
Впрочем, не только она.
Лиссе кусок в горло не шёл.
— Что-то ты совсем не ешь, Лисса, — негромко сказала ей Санса.
Сестра сердито посмотрела на неё.
— В этом можешь благодарить себя. Мне не хочется есть, что более должно в твоем недомогании, — уколола она её придуманной ложью.
Но можно подумать, Санса осознала свою вину!
— Мне и впрямь нездоровилось, — спокойно заявила та, покосившись на Кейтелин Старк. – Сейчас мне лучше, но, пожалуй, сегодня я уйду раньше. Полагаю, будет довольно одной невесты…
Ах, ты ж!
Лисса, не сдержавшись, со злым стуком положила на стол нож и вилку. Резко встав и повернувшись к матери и отцу, девушка присела перед ними, склонив голову.
— Прошу простить меня, леди и лорд Старк. Могу ли я удалиться к себе? Это был очень долгий день, — благовоспитанно и скромно сказала она.