Дуэйн кивнул: он и сам пока еще с трудом верил в случившееся.
Шону О’Грэйди это показалось забавным:
— Кто бы, черт побери, дал кредит под такое, а?!
Дуэйн Портилло тоже рассмеялся: денек, что и говорить, выдался странный!
Кэйт вместе с Лиззи отбирала вещи, которые дочь должна была взять с собой. Кэйт старалась скрыть под маской беззаботности свое настроение после того, как ее отстранили от расследования, но хватало ее ненадолго.
— Мам!
— Что, дорогая?
Лиззи повернула мать лицом к себе.
— Что все-таки произошло? Ты поссорилась с Патриком?
Кэйт впору было и плакать, и смеяться одновременно. Поссорилась?! Лиззи села на постель и поглядела на мать.
— Пожалуйста, мам, скажи, у тебя неприятности? Я просто не могу видеть тебя такой несчастной!
Кэйт заглянула в темные глаза дочери, так похожие на ее собственные, и почувствовала прилив нежности.
Но стоило ей заговорить, как голос ее сорвался. Лиззи привлекла ее к себе, крепко обняла, и Кэйт, прильнув к плечу дочери, дала волю слезам: где-то в глубине души она понимала, что Лиззи сама нуждается в утешении. Но так приятно, когда тебя прижимают к груди, целуют в волосы, уверяют, что все будет хорошо. Хотя Кэйт сердцем чуяла, что хорошо уже не будет. Что все позади. Что человек, которого она любила, предал ее. А ведь она и сейчас готова была его принять.
Лиззи тихонько вздохнула. Нежно гладя мать по волосам, она испытывала гордость от того, что впервые в жизни могла помочь матери разделить с ней ее невзгоды. Значит, мать — самая обыкновенная женщина, раз могла забыть о службе, составлявшей смысл ее жизни, значит, и у нее есть проблемы. Такой беспомощной и какой-то очень человечной Лиззи ее еще не видела.
Лиззи была уже достаточно взрослой, чтобы понять, как нужна матери ее помощь, ее ласка, ее любовь! Впервые в жизни они были на равных. Не существовало больше барьера, разделявшего их вот уже пятнадцать лет. И несмотря на сердечные муки, Кэйт радовалась этому чудесному ощущению единения с дочерью.
Позже, когда Кэйт сидела в гостиной вместе с матерью и Лиззи, по вечерней десятичасовой программе передали потрясающую новость! Кэйт как раз приняла ванну, приготовленную ей Лиззи, с ароматной эссенцией лаванды, которая действовала успокаивающе, и сидела теперь у телевизора, потягивая бакарди с печеньем.
Она призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы выслушать Сэнди Голла.
— Сегодня во Флориде зверски убит проституткой британский турист Джордж Маркхэм. Тело изрезано бритвой, шея — разбитой бутылкой. Согласно полученной информации, мистер Маркхэм, пятидесяти одного года от роду, разыскивался британской полицией по делу об убийстве шести женщин и ребенка. Установлено, что именно он и был «Потрошителем из. Грэнтли». В полиции подтвердили, что намеревались арестовать Джорджа Маркхэма после его возвращения из Флориды. Сегодня в Ливане…
— Господи Иисусе! — Эвелин была потрясена до глубины души.
Некоторое время Кэйт пристально смотрела на экран, после чего бросилась в прихожую и набрала номер телефона Кэйтлина. После второго гудка он снял трубку.
— Насколько я понимаю, Кэйти, ты слышала новость?
— Значит, это правда?!
— Истинная правда! Похоже, он наконец получил по заслугам! Его убила известная проститутка — Линетт, как там ее… не важно. Она заявила в полиции, что он набросился на нее и ей пришлось защищаться.
Кэйт кивнула, забыв о том, что Кэйтлин не видит ее.
— Ты здесь, Кэйт?
— Да. Ох, Кэнни, какая же я идиотка!
— Говорил я тебе, не бросайся головой в омут, но ты не послушалась, верно? — Кэйт почувствовала, что он улыбается.
— Нет, не послушалась.
— Ну вот что, Кэйти: отдохни еще несколько дней, а я пока переговорю с Флауэрсом. Ты классный специалист, он, я уверен, вовсе не хочет тебя терять. Теперь, когда история с Потрошителем наконец завершилась, все мы можем перевести дух.
Они попрощались, и Кэйт повесила трубку.
Надо же быть такой дурой! Обвинить Патрика Келли в том, что он пытался прикончить Маркхэма! Она примчалась к нему в дом и так орала, что чуть глотку себе не надорвала! Чего только она не наговорила! Лицо Кэйт запылало от стыда и унижения!
Должно быть, ничего, кроме омерзения, он к ней теперь не испытывает! И ни один здравомыслящий человек его не осудит за это!
Прижавшись головой к прохладной стене, Кэйт вздохнула: все пошло прахом, и виновата в этом только она! Мало того, что ее отстранили от дела, так она еще потеряла свой единственный шанс на счастье!
Как сказал бы Патрик, дура, круглая дура!
Она вспомнила проведенные с Патриком ночи. Их страсть. Их близость! Их любовь!
Да, он ее любил, а чем она отплатила ему?
В четверть восьмого раздался международный звонок, и Патрик схватил трубку.
Уилли следил за выражением его лица.
— Ты шутишь?! — воскликнул Патрик.
— Нет, Пэт, не шучу! Это просто классика! Прежде чем тебе позвонить, я собрал полную информацию! Этот мужик подцепил проститутку на Орэндж-Блоссом-Трэйл — ну, это что-то вроде флоридского варианта вашего Сохо. Ну вот, что-то там у них не заладилось, и он на нее набросился. Впрочем, шлюхи так всегда говорят, мол, на меня напали и надо было защищаться. Не важно, ножом, пушкой или еще чем-нибудь… Она будто бы ничего не собиралась сообщать в полицию, считая, что ей не поверят. Но когда сегодня по Си-эн-эн передали, что этого ублюдка разыскивает британская полиция за семь зверских убийств, народ прямо-таки обезумел! И эта чертова девка чуть ли не национальная героиня!
— Господи Иисусе! Я просто ушам своим не верю! Я достал бы подонка из-под земли, чтобы отомстить за дочь! Но что его постигнет такое… В это просто трудно поверить.
— Главное, дружище, пойми: он труп! — сказал О’Грэйди. — Так что живи теперь своей обычной жизнью! Завтра же распоряжусь, чтобы тебе вернули деньги. Но кое-что все же придется дать моему парню: он как-никак выследил его, сам понимаешь…
— Это полностью, Шон, на твое усмотрение!
Келли положил трубку и некоторое время смотрел куда-то в пространство. Уж не приснился ли ему этот телефонный звонок?
Он поглядел на Уилли:
— Ты не поверишь!
— Ну давай говори!
Эдит смотрела на мертвого брата полными слез глазами.
— Скажите, мэм, это ваш брат? — спросил полицейский тихо, без тени сомнения в голосе.
Эдит кивнула.
Полицейский жестом приказал санитару снова закрыть лицо покойника простыней. Эдит было страшно. Она вдруг почувствовала себя состарившейся и беспомощной.
— У меня, мэм, есть для вас еще более огорчительные известия.
— В чем дело? Что может быть хуже?
— Мы получили сообщение из британской полиции о том, что ваш брат убил семерых человек, включая собственную жену и маленького ребенка одной из жертв. Британские копы только и ждали, когда он вернется в Англию, чтобы арестовать его.
Только сейчас Эдит поняла, что к такой новости приготовилась давным-давно, еще когда прочла в английской прессе о «Потрошителе из Грэнтли». Где-то в глубине души зрело убеждение, что это Джордж. Она бросила взгляд на полицейского: лицо его выражало сочувствие.
— Джосс, пожалуйста, отвези меня домой!
Джосс устало поднялся со скамьи и взял жену под руку.
Только в машине Эдит заговорила:
— Я понимаю, что совершенное Джорджем противоречит всем нормам жизни. Лучше бы ему сюда не приезжать. Но только я, Джосс, знаю, почему он стал таким! И могу лишь пожалеть его!
Муж не проронил в ответ ни слова, только подумал, что встреться ему проститутка, убившая негодяя, он с удовольствием пожал бы ей руку.
Джозеф Маркхэм и его жена выслушали новость по телевизору в полном молчании, потом, не сговариваясь, посмотрели на Нэнси. Она сразу изменилась в лице, оно стало каким-то серым.
Первая пришла в себя Лили:
— Твой брат — «Потрошитель из Грэнтли!» Какой позор! Не знаю, что и делать!