Адам не отходил от нее, терпеливо вливая ей в пересохшее горло ложку за ложкой питье. Лишь когда доктор Ламбер уверил его, что опасность миновала, он отошел от ее кровати.
Находясь у ложа Алексы, Адам узнал об увлечении жены Лисом. Она снова и снова произносила в бреду его имя. Они встречались совсем недолго, и Адам был потрясен ее чувствами к этому пирату. Видимо, Лис произвел на Алексу сильное впечатление. Даже в своих самых безумных фантазиях Адам не мог представить себе ничего подобного.
Алекса быстро шла на поправку, но доктора беспокоила охватившая ее меланхолия, и он постарался довести это до сознания Адама.
— Вы не могли бы хоть как-то приободрить ее, лорд Пенуэлл? — спросил он. — Ваша жена утратила волю к жизни.
Адам беспомощно пожал плечами. Он уже пытался поговорить с Алексой, но та ничего не желала слушать. Она обвиняла его в смерти ребенка, и что бы он ни сказал, что бы ни сделал, ничто ее не утешало.
— Я пытался, видит Бог, я пытался достучаться до нее, — сказал он доктору Ламберу.
— Быть может, кто-нибудь другой может вывести ее из депрессии?
Адам готов был на все, только бы вернуть Алексу к жизни. И в конце концов решился на отчаянный шаг.
Сложив руки на коленях, Алекса с отрешенным видом сидела в кресле у окна. Она знала, что ей надо бывать на воздухе, но не могла собраться с силами и выйти из дома.
Ни платья, в которые ее одевала Хэтти, ни красиво уложенные волосы не интересовали Алексу. Ей было безразлично, как она выглядит. Ей никого не хотелось видеть. Адам и доктор беспокоились о ней. Но как она могла им объяснить, что вовсе не хочет умирать, если отказывалась от пищи? Неужели они не понимают, что ей вполне достаточно малой толики для поддержания своего бездействующего тела? Ей нужно было только время, чтобы совладать со своим горем и разобраться в своих чувствах к Адаму.
Порой ей было жаль мужа. Его горе казалось искренним, но когда он пытался объясниться насчет Гвен, она не желала ничего слышать. Не могла.
Адам пожелал Алексе доброй ночи, прежде чем уйти в ту комнату, в которой жил все это время. Потом пришла Хэтти приготовить ее ко сну. Верная служанка несколько минут оставалась в спальне, сгребая угли в камине, а потом ушла, тихо притворив за собой дверь.
Сон не шел к Алексе. Ее одолевали мысли. Вдруг она услышала какой-то едва уловимый шорох.
— Алекса, любовь моя!
Адам? Нет, не Адам. Приподнявшись на локте, молодая женщина уставилась в темноту.
— Кто здесь? Адам? Это вы?
— Нет, Алекса.
Этот хриплый шепот мог принадлежать только одному человеку.
— Лис! Откуда вы взялись? Вам не следует здесь находиться, это опасно! Англичане собираются вздернуть вас на виселице.
— Вас это тревожит, миледи? — спросил он, выходя на свет, отбрасываемый тлеющими углями.
Алекса задохнулась от радости при виде этого сильного, мускулистого мужчины, двигавшегося с грацией кошки. Ей так хотелось увидеть его лицо! Но оно было скрыто маской.
— Вы знаете, что это так, Лис, — последовал тихий ответ. — Но зачем вы пришли? Ведь Адам роялист. Он выдаст вас. Пожалуйста, уходите, пока вас не обнаружили!
— Я пришел потому, что услышал, что вы заболели, что вам не хочется жить.
Алекса не могла скрыть своего удивления:
— Откуда… откуда вы это знаете?
— У меня свои источники, — таинственно отвечал он. — Так это правда?
Алекса опустила глаза.
— Я потеряла ребенка, Лис, — сказала она.
— Мне и это известно, — с горечью произнес он. — Но вы молоды, Алекса, у вас еще будут дети.
— Но это мог быть ваш ребенок.
Лис долго молчал.
— Вполне возможно, — согласился он наконец.
— Порой мне этого хотелось.
— Вы так несчастны в замужестве? Он дурно обращается с вами?
— Н-нет, ничего такого. Просто он любит другую женщину. Леди Гвен. Зачем же мне жить?
— Живите для меня, миледи, — хрипло посоветовал он, садясь рядом с ней на кровать и заключая ее в объятия, заметив при этом, как хрупко ее тело под его огромными руками.
— Зачем? Я жена другого.
— Я был бы счастлив узнать, что вам хорошо. Жизнь пирата очень опасна, и я не стал бы просить вас разделить ее со мной.
— Когда-нибудь… когда-нибудь я увижу ваше лицо?
— Непременно.
— Обещаете?
— Торжественно клянусь. Но взамен вы тоже должны мне кое-что обещать.
— Что? — с опаской спросила Алекса.
— Во-первых, обещайте серьезно заняться своим здоровьем. — Алекса кивнула. — Во-вторых, верьте Адаму. — И, махнув рукой, словно отметая возражения, готовые сорваться с ее губ, он продолжал: — Адам — хороший человек, и он любит вас. Я в этом не сомневаюсь.