Билли воззрился на Адама. Лицо его исказилось от ярости.
— Не может быть! Чарлз не стал бы лгать! Это самозванец!
— В Англии найдется немало людей, готовых удостоверить мою личность, — спокойно произнес Адам. Опасный блеск его ледяных глаз не остался не замеченным Билли Эшли. — Полагаю, что поверенный Уэйн вполне удовлетворен моими документами. Что же до Чарлза Уитлоу, боюсь, его сведения неверны. Как видите, я не похож на призрака.
Поклонившись, Адам вышел, сопровождаемый громкими проклятиями Билли. Он весело рассмеялся, чего с ним давно не случалось, и пребывал в состоянии эйфории, пока не оказался перед дверью дома Эшли. Было уже поздно, потому что Адам сначала побывал в театре и отложил свидание с разозлившейся Фанни до следующего вечера.
Мак просил Адама взять его с собой, когда он пойдет к Алексе, но Адам не согласился. Мак опасался, как бы Адам не причинил ей вреда, но Адам заверил его, что ничего подобного не случится.
— Стану я марать об нее руки! — презрительно бросил Адам.
— А ведь ты неплохо позаботился о ней, — напомнил Мак. — Ты бы мог стоять в сторонке и ничего не делать, и она все потеряла бы из-за Билли Эшли.
— Нет, не мог. Мое имя, как одного из американцев, прибывших вырабатывать условия мирного договора с Англией, рано или поздно стало бы известно. Мне ни в коем случае не следовало поддаваться на твои уговоры и ехать сюда. Кроме того, по закону имущество Алексы принадлежит мне. Я не мог позволить, чтобы такая ценная собственность перешла в руки человека вроде Билли Эшли.
— Я не стал бы говорить об этом Алексе, — усмехнулся Мак. — Она наверняка считает, что вся собственность принадлежит ей.
— Закон есть закон. — Адам поморщился, представив себе выражение лица Алексы, когда он скажет ей, что намерен войти во владение ее собственностью. — Я намерен сообщить ей, что ее муж очень даже жив, несмотря на все ее усилия в обратном направлении.
Дом казался нежилым. Тусклый свет был виден только в одном месте, и тот проникал через окно в задней части дома. Но Адама это не отпугнуло. Он знал, что Алекса здесь. С решимостью, порожденной долгими месяцами размышлений об этой встрече, Адам громко постучал. Прошло несколько мучительных минут. Никто ему не открыл. Он уже решил уйти и вернуться утром, но тут дверь медленно отворилась.
Алекса уснула, свернувшись в кресле в отцовской комнате. На коленях у нее лежала открытая книга. Оуэн и Берта уже ушли к себе, и Алекса, которая никак не могла уснуть, думая о том, как она предстанет перед судом через несколько дней, забрела в кабинет и здесь уснула. Грохот у входной двери заставил ее мгновенно проснуться, но прошло несколько минут, прежде чем она сумела собраться с мыслями. В изумлении она пошла к двери, еще не до конца проснувшись. Ей не пришло в голову осведомиться, кто это явился в такой поздний час; не подумала она и о том, что открыть дверь означает впустить в дом опасность. Она думала лишь о том, не случилось ли чего-нибудь с Дэви. Высоко подняв лампу, Алекса медленно открыла дверь.
При первом же взгляде на Алексу, на ее красивое лицо, раскрасневшееся во сне, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, сердце Адама учащенно забилось. Обуздав свои чувства, он погрузился в бездонные фиалковые глубины, потому что Алекса широко раскрыла глаза, увидев его.
— Это ты! — Голос ее походил на гортанный хрип, напомнивший о Колдунье. — Не может быть! Ты же умер!
— Я не умер, Алекса, — холодно ответил Адам. — Я очень даже жив, но не благодаря вам.
Алекса поднесла дрожащую руку к горлу.
— Адам! Слава Богу! — И она во второй раз в жизни упала в обморок.
Адам подхватил ее прежде, чем она рухнула на пол, погасив при этом свет, потому что лампа выпала у нее из рук и разбилась. Оглядевшись, он никого не увидел. Слуг явно отпустили на ночь. Закрыв ногой входную дверь, Адам хмуро посмотрел на Алексу, мирно покоившуюся в его объятиях, поднялся по лестнице, вошел в первую же спальню и положил Алексу на кровать. По воле случая это оказалась комната Алексы.
Он зажег лампу, намочил полотенце и залюбовался женой, по которой так истосковался. Насмотревшись вдоволь, он положил полотенце ей на лоб и расстегнул пуговицы на лифе. Спустя некоторое время Алекса пошевелилась, тихо простонала и заметалась. Потом пришла в себя и увидела, что рядом с ней на кровати сидит Адам.
— Ах, Адам, любовь моя. Это правда, ты жив! Мне не померещилось!
— Да ну же, Алекса, — насмешливо сказал Адам. — Как вы можете в этом сомневаться?
Она с трудом села, только сейчас заметив, какой суровый у Адама вид, как холоден его взгляд. О Господи, ведь он ее ненавидит! И никогда не простит!
— Во время нашей последней встречи вы не оставили у меня никаких сомнений насчет ваших чувств, — сказал Адам. — Почему вы хотели моей смерти, Алекса? Я все могу понять, но не это.
— Да нет, Адам, это не так. Вашей смерти хотел Чарлз! Он все и устроил тайком от меня. Я только недавно узнала, что он нанял убийц, чтобы они напали на вас, когда вы сойдете на берег. Как все это было?
— Мак как-то разузнал, что задумал Чарлз, подоспел вовремя и спас мою шкуру. Так что, как видите, любовь моя, — он с горечью произнес эти слова, — ваша попытка прикончить меня не увенчалась успехом. Если ваш любовник хотел моей смерти, лучше бы оставил меня палачу.
— Адам, вы должны выслушать меня, — с мольбой произнесла Алекса. — Я сделала все это, чтобы спасти вашу жизнь. Чарлз обещал освободить вас, если я вернусь с ним в Англию.
— В качестве его любовницы?
— Да, но… — Тут Алекса осознала, что Адам не слушает ее. Его взгляд был прикован к соблазнительной части ее груди и шеи, которые были видны в расстегнутом лифе.
Его руки потянулись к ней, длинные пальцы стали гладить ее шею и грудь.
— Ну и как он, Чарлз? — тихо спросил Адам. — Он заставлял тебя стонать, как я? Проделывал он все те штучки, которые тебе нравятся? Все, чему я научил тебя?
Алекса задохнулась, она не могла говорить, потому что сильные руки вдруг сжались вокруг ее шеи, а лицо превратилось в маску боли.
— Адам, — сказала она, запинаясь, — ты делаешь мне больно.
— Не больнее, чем ты сделала мне, держу пари. — Он сильнее сжал пальцы. Алекса побелела, потом покраснела и поняла, что ей не избежать смерти.
— Я… тебя… люблю… — с трудом выговорила она, и он ослабил хватку.
— Ах Боже мой, Алекса! — Адам содрогнулся. — Ты разве не понимаешь, что я чуть было не убил тебя? Не понимаешь, как близка ты была к смерти?
Он резко отодвинулся, не в состоянии совладать со своими чувствами. Долгие месяцы он мечтал о том, как жестоко обойдется с Алексой, когда встретится с ней. И он чуть было не осуществил своего намерения. Господи, что это с ним? Что она ему сделала? Он глубоко вздохнул, пытаясь совладать со своими разбушевавшимися чувствами, круто повернулся и бросил на Алексу испепеляющий взгляд:
— Что произошло между вами и вашим любовником? Он уже испробовал вас? А вы его?
Алекса попыталась заговорить, но не смогла: во рту у нее пересохло, горло саднило. Адам налил воды в стакан из кувшина, стоявшего рядом, и нетерпеливо ждал, пока она сможет заговорить.
— Я… я ушла от Чарлза, как только пришло сообщение, что война закончилась. Это означало, что он больше не представляет для меня опасности.
— Опасности? Выдумаете, я настолько глуп, что поверю, будто Чарлз насильно уложил вас в постель?
— Да… нет… то есть я хочу сказать, что Чарлз меня не принуждал спать с ним. Я никогда не разделяла с ним ложе.
Адам устало вздохнул:
— Вы не один месяц прожили с Чарлзом. И вы думаете, что я поверю, что вы никогда с ним не спали?
— Нуда. Ах, Адам, ведь я была… — Она прикусила язык. Нет, она не скажет Адаму о Дэви, пока не узнает, что он собирается с ней делать. Ведь он может отобрать у нее сына. А в Дэви — вся ее жизнь, и, чтобы оставить его у себя, она пойдет даже на убийство.
— В чем дело, Алекса? — спросил Адам, с любопытством глядя на нее.
— Ничего… я хотела сказать, что у меня просто не было желания.