Мэдди скромно улыбнулась и поправила волосы.
Он поджал губы.
— Выкладывай.
Она быстро вздохнула, чтобы набраться смелости. Карты на стол.
— Я бы хотела, чтобы ты присутствовал не только в качестве сопровождающего, а как мой жених.
Джейс уставился на нее, всплеснув руками.
— Это временно, — заверила она. — После свадьбы, я, конечно, брошу тебя.
— Бросишь меня? — Джейс закашлялся.
— Ну да. Я не смогу восстановить свою репутацию, если ты меня бросишь.
— Так вот зачем это все, — он обвел пространство рукой, показывая, что заметил ее менее чем звездное появление. — Восстановить репутацию.
— Это не твое дело.
— О нет, я думаю, что мое, особенно если мы хотим пожениться, — он улыбнулся, дразня ее. — И помимо всего прочего, я разочарован. Я чувствую себя одураченным.
Она ощетинилась в ответ на его поддразнивание.
— Мне нужно присутствовать там с надлежащим сопровождением. Репутация — все для этих людей.
— А как насчет моей репутации отвергнутого жениха? — он скривил рот, и она нахмурилась в ответ на его шутливый тон.
— У мужчин нет репутации. У них есть мастерство кружить головы, — огрызнулась Мэдди. — Кроме того, ты доктор. Единственное мнение, которое имеет для тебя значение, это твое собственное.
Это вызвало у Джейса улыбку.
— Ты сделаешь это?
Его улыбка исчезла, когда он наклонил голову. Нежность в его взгляде заполнила ее. Его глаза сияли состраданием. И нежеланием. Она смотрела в голубые глубины, и видела, как из них всплывает отказ.
— Мэдэлайн…
— Пожалуйста, Джейс. Ты должен.
Ее отчаянный тон встревожил его. Мэдди сразу это заметила. Плечи напряглись, улыбка сбежала с его лица.
— И почему же?
Она предпочла бы откусить себе язык, но теперь у нее не было выбора, кроме как сказать ему правду.
— Потому что дело сделано. Я уже объявила об этом.
— Объяв… — его глаза широко распахнулись. — О нашей помолвке?
Он переступил с ноги на ногу.
— Ты объявила о нашей помолвке?
— Мне пришлось. Прости меня.
Он моргнул и покачал головой, выглядя растерянным.
— Позволь мне объяснить.
На горле Джейса забился пульс, краска ударила ему в лицо.
— Да, лучше объяснить.
— Пожалуйста, успокойся.
Переместив вес с ноги на ногу, он скрестил руки на груди и посмотрел на нее.
— Пожалуйста, просвети меня насчет моей неожиданной помолвки.
Она искала слова.
— Амелия — мой единственный друг. Я должна присутствовать на ее свадьбе, но мой двоюродный брат Марвин не сможет меня сопроводить, — Джейс слушал, выражение лица не поменялось. Мэдди опустила глаза, бессильная перед его злостью. — Я думала найти кого-то другого, но до того, как у меня появилась возможность, Даниэль и его невеста загнали меня в угол в лавке.
— Даниэль?
Гнев на Даниэля Мэдди удержать не могла. Горечь пропитывала каждое ее слово.
— Даниэль Хогл. Мой бывший жених.
— А сюжет закручивается.
Она нахмурилась, слыша его надменный тон. Словно он понимает, чего ей стоило предательство Даниэльа.
— Даниэль притворился, что сожалеет о том, что я не могу присутствовать на свадьбе, потому что он, как и все остальные, предполагает, что я никогда не найду человека, достаточно глупого или отчаянного, чтобы быть моим сопровождающим, — ее гнев снова сменился болью. — Я могу выдержать ненависть. Но жалость…
Мэдди заставила себя улыбнуться, скрывая свой стыд, опустила глаза.
— Гордость взяла верх, и у меня вырвались эти слова.
Она взглянула на него.
— И как ты собиралась объяснить эту ложь добрым жителям Мисти Лейк? — спросил Джейс с сомнением в голосе. — Учитывая, что мы знаем друг друга меньше недели?
— Я уже подумала об этом, — сказала она, воодушевленная его вопросом. — Ты говорил, что каждый день ходишь на вызовы и что проходил мимо моего дома несколько раз.
Он наклонил голову.
— Продолжай.
— Все знают о плохом здоровье дедушки. Ты мог бы навещать его в прошлом месяце, пока был в городе.
— Ты предлагаешь мне лгать?
Она нахмурилась. Он был так искренне огорчен перспективой, что она чувствовала себя преступницей, развращающей добродетель.
— Ну, вообще, тебе не придется лгать. Ты просто позволишь людям предположить, как все было, — Мэдди кивнула в направлении непрекращающегося стука молотка сверху. — Одного слова Генри будет достаточно. Когда дело касается меня, сплетни летят быстрее ветра. Они поверят, я знаю.
— Кажется, ты все обдумала, — сказал он.
— Я надеялась, ты согласишься в обмен на возможность изучить мой случай.
Его лицо было непроницаемым, холодным, как камень. Она была обречена.
В течение нескольких мгновений Мэдди ждала, пока решается ее судьба.
— К сожалению, я понял, что у меня нет времени изучать твой случай. Я должен готовиться к приему пациентов. Как ты видишь, упавшая ветка тут все перевернула. Восстановление дома потребует огромных усилий. Не говоря уже о бумажной работе, которую нужно завершить, прежде чем я смогу принять новых пациентов, — он потер свой гладкий подбородок, взгляд стал задумчивым. — Если только…
Его слова были сладкой морковкой перед носом голодного кролика, и Мэдди не смогла устоять.
— Если только?
— Если только я не найду кого-нибудь, кто поможет мне.
Она сжала губы. Все шло не по плану. Он должен был быть так заинтересован в ее случае, что согласился бы на что угодно. Или же настолько очарован, что позволил бы ей все на свете. Хитрая ухмылка Джейса подарила ей четкое ощущение того, что он знает ее мысли.
— Твой дедушка упомянул о твоем мастерстве ведения счетов. Возможно, ты…
— Ты хочешь, чтобы я здесь работала? На тебя?
Это предложение было абсурдным по многим причинам. Оказаться запертой здесь в окружении больных и раненых было бы кошмаром. Она не смогла бы исцелять пациентов в присутствии Джейса, но и наблюдать за их страданиями не смогла бы. Проблема была в том, что выхода у нее не было, и он это знал.
— Контракт будет временным, — он ухмыльнулся. — Пока ты меня не бросишь.
Водоворот эмоций пронзил Мэдди. Растерянность, горе, и облегчение. Она едва могла думать, видя эту проклятую ухмылку.
— Работа здесь поможет нашему плану. Ты могла бы помочь своему жениху организовать домашнее хозяйство и вести медицинскую практику. Это имеет смысл, — добавил он. — Ты можешь начать в понедельник. В десять часов.
Мэдди почувствовала, что кивает, хотя не была уверена. Через три коротких дня она будет работать здесь. Она более или менее пришла в себя, когда повернулась, чтобы уйти — казалось, больше сказать было нечего.
— Как твой работодатель, я ожидаю, что ты не опоздаешь.
Она закатила глаза, шагая к двери. Он последовал за ней.
— И еще кое-что.
Мэдди остановилась, сожаление окатило ее волной. По собственной глупости она ввязалась в эту безумную аферу. И сейчас уже ничего не изменить. Она покорно повернулась к Джейсу лицом.
— Да?
Он притянул ее к себе.
Мэдди открыла рот, сердце забилось у его твердой груди. Чувства наполнились запахом поношенной одежды и ощущением твердой плоти внизу. Она моргнула, встретила его взгляд — и опьянела. Она не двигалась. Не хотела. Джейс обнял ее крепче, и Мэдди признала правду, которую не могла отрицать. Планировала она это или нет, она назвала его своим женихом, потому что надеялась оказаться здесь. В этих руках. Его глаза встретились с ее глазами. Момент растянулся до бесконечности. Его взгляд опустился к ее рту, и он опустил голову.
Ее легкий вздох растворился в тепле его губ. Она замерла в возбуждении. Его рот коснулся ее рта, прижался к нему — так сладко. Ее тело запело. Поцелуй был неторопливым и всепоглощающим. Впервые после катастрофы Мэдди почувствовала себя по-настоящему живой. Возрожденной.