Она покачала головой.
— Никто не беспокоил меня, если ты об этом.
— Хорошо, — сказал он, притворяясь, что ему нравится то, что другие гости оскорбительно обделяют их вниманием. — Больше времени для нас двоих.
Она улыбнулась, ей стало легче. Когда он смотрел на нее так, как смотрел сейчас, весь мир вокруг переставал существовать. Окутанная теплом его взгляда, Мэдди чувствовала себя в безопасности, защищенной от враждебности вокруг.
Амелия объявила, что ужин будет подан в семь часов. Оркестр выступал в большом бальном зале, который открывался на веранду для танцев под звездами. Все это звучало так замечательно и романтично.
— Как насчет прогулки вдоль берега перед тем, как пойдем переодеваться? — спросил Джейс.
Мэдди огляделась вокруг. Гости начали расходиться, некоторые направлялись к озеру, другие шли в отель. Пастор Хогл и его семья катались в лодке на воде.
— Я была бы рада, — сказала она. Джейс отодвинул ее стул, и она ухватила его сильную руку.
Они прогуливались по краю воды, легкий ветерок обдувал спины.
— Здесь красиво, — сказала Мэдди, нарушая тишину.
— Да.
— Ты скучаешь по городу?
— Я не скучаю по работе с потоком пациентов, — решительно сказал он. — Здесь у меня каждый пациент на счету, это другой уровень.
— Итак, ты рад, что решил открыть практику здесь?
— Я чувствую, что меняю жизнь людей к лучшему.
— Это важно для тебя.
— Больше, чем я хочу признать.
Простое утверждение сказало многое о том, кто такой Джейс Меррик. О его приоритетах. Его отец провел свою жизнь, исцеляя больных, вот только запомнятся всему миру лишь зловещие обстоятельства его смерти.
— Приятно помогать другим, — пробормотала она, желая сказать больше. Желание признаться Джейсу в своем секрете было так же сильно, как и необходимость его скрыть.
— Я потерял это чувство, пока работал в городе. Здесь я могу изучать случай и историю болезни каждого пациента и наблюдать за ходом лечения так, как надо. Я даже начинаю понимать, что постановка правильного диагноза — это только начало моей работы. Я должен заслужить доверие моего пациента состраданием — и должен услышать то, что они не решаются мне сказать. Только так я смогу вылечить их.
Мэдди удивленно моргнула и рассмеялась.
— Я в долгу перед тобой, — сказал он, его улыбка угасла.
Мэдди смотрела ему в лицо, сглатывая тяжелый ком в горле. Она оценила его благодарность. Но это была не любовь.
— Самое главное, я учусь принимать свои ограничения.
— У тебя нет ограничений, — сказала она.
Джейс фыркнул.
— Во время лечения пациентов в Питтсбурге я делал все необходимое с медицинской точки зрения. Каждую процедуру — по стандарту. Только вот строгое соблюдение стандартов для пациента не всегда является самым лучшим, — он покачал головой. — Умирающий ребенок должен провести последние дни дома, в объятиях своей матери, а не в больнице. Независимо от того, что рекомендуют врачи. — Он улыбнулся грустной улыбкой. — Независимо от того, что рекомендовал я. Я надеюсь разработать индивидуальные методы лечения для моих пациентов и думаю даже о курсах по профилактике и лечению заболеваний. Маленький Джоуи Клири, например, очень быстро идет на поправку.
— Это просто замечательно, — Мэдди опустила глаза. — Я боялась, что твоя связь со мной может помешать успеху практики.
Он покачал головой.
— А я боялся, что меня всегда будут сравнивать с доктором Филмором. Несмотря на его отношение к тебе, репутация этого человека была безупречна. Люди почитали его.
— Да, так и было.
— Я хотел бы свернуть ему шею за то, что он сделал с тобой, Мэдди.
В его глазах горел огонь, желание защитить ее. Сердце Мэдди таяло. Она так долго была в одиночестве.
Его лицо смягчилось улыбкой, и сердце Мэдди наполнилось любовью. Настоящей любовью. Это был не флирт, не девичья игра, не жажда внимания. Ее отражение сияло в его глазах, и Мэдди с удивительной ясностью увидела женщину, которой она стала.
Глупая красавица, которой она когда-то была, осталась где-то прошлом, и Мэдди не могла не задаться вопросом, а кто она теперь.
Глава 23
Предсвадебный ужин был не таким уж и трудным испытанием. Мэдди сделала успокаивающий вдох и попыталась насладиться им. Покрытые льном столы, расположенные в форме подковы, обступали стол Амелии и Лестера, сидящих в центре. На стенах горели свечи в подсвечниках. За жульеном и запеченным лососем следовали фаршированные перепелки и куропатки, филе говядины и картофельные крокеты. В честь молодых говорились тосты, разодетые гости опустошали одну бутылку вина за другой.
Семьи Прекрасной Пятерки сидели на безопасном расстоянии от Мэдди и Джейса. До сих пор никто из них не подходил к ней. Она и не ожидала другого, и она не могла их винить. Она знала, как им должно быть больно видеть ее — напоминание о том, что она дожила до этого счастливого дня, а девушки, которых они любили, лежат мертвые в земле.
Мэдди сидела в своем новом красивом платье, и разум ее метался от сожаления. Ей хотелось сбежать. Сбежать отсюда и от себя самой. Желание это усилилось, когда пастор Хогл поднялся за столом, чтобы вознести молитву.
Держа в руке бокал, он начал с тоста, который превратился в проповедь. Что-то о том, чтобы платить за свои грехи, о добре и зле, и о том, чтобы не поддаваться искушению зла и не позволять себя обманывать. Мэдди сжала атласные юбки, когда глаза пастора устремились прямо на нее. Джейс пожал ее руку успокаивающим жестом, и из-за этого легкого прикосновения она любила его еще больше.
Если бы только он мог полюбить ее в ответ. Мэдди упрекнула себя — снова думает о том, чего не может быть. Джейс не хотел испытывать эти чувства. Он верил, что любовь помешает достижению профессиональных целей. И даже если бы он был убежден в обратном, у них не было бы реального будущего. Не с ее тайной.
Музыка заполнила большой бальный зал, и начались танцы. Как и было обещано, Джейс танцевал с Долли. Счастливая улыбка на лице девушки растопила сердце Мэдди. Из-за плеча Долли Джейс подмигнул Мэдди, и она улыбнулась ему в ответ, сияя от гордости.
К удивлению Мэдди, когда музыка закончилась, Долли подошла к ней.
— Мэдэлайн, я хочу тебе кое-что сказать.
Мэдди огляделась: не заметил ли кто-нибудь из Хоглов смелого поступка девушки?
— Если ты беспокоишься о Мэттью, будь уверена, его здесь нет.
— Он не здесь?
Долли покачала головой.
— Дядя отправил его в Альтамонт под предлогом важного поручения.
— Что ты имеешь в виду?
Долли улыбнулась.
— Я сделала это, Мэдэлайн. Я открылась перед дядей сегодня днем. Я сказала ему, что если он заставит меня выйти за Мэттью, я буду ненавидеть его вечно.
Мэдди в изумлении уставилась на нее.
— Я сначала не поверила в его ответ. Это было… так неожиданно, — слезы хлынули из глаз Долли. — Он сказал мне, что потеряв дочь, он не готов потерять еще и племянницу.
Мэдди тяжело восприняла слова пастора. Элизабет была его единственным ребенком. Только открытая ненависть к Мэдди позволяла ему переживать горе потери.
— Он сообщит Мэттью новости по возвращении из Альтамонта, — с улыбкой сказала Долли.
— Я так счастлива за тебя, Долли, — Мэдди увидела, что пастор Хогл вытянул шею и смотрит в их сторону. — Тебе лучше вернуться к своим, — сказала она, похлопав девушку по руке.
Долли вернулась к своей семье, и Мэдди не могла не заметить, что она почти летит через зал на крыльях радости.
— Потанцуешь со мной? — Джейс возник рядом с Мэдди из ниоткуда и протянул руку.
Мэдди приняла ее, и Джейс провел ее через переполненную комнату на пустынную веранду для следующего танца.
Он прижал ее к себе, и тело Мэдди отреагировало на его прикосновения так же, как и всегда. Это была магия. Ее пульс стал быстрее, а чувства вспыхнули огнем. Он был таким теплым — приятный контраст с мягким холодком ветерка на ее коже. Они танцевали под звездами, и их тела двигались как одно целое.