— Эй, там!
Мэдди развернулась в сторону голоса, раздавшегося со стороны деревьев. На поляну вышел молодой человек с большим луком в руках. С проклятием она заставила себя подняться на ноги и повернулась к нему спиной. Яростно вытирая испачканные кровью руки о ткань коричневой юбки, Мэдди пыталась одновременно обрести самообладание и придумать объяснение.
Сделав резкий вдох, она повернулась к мужчине. Он остановился, пораженный её видом.
— С вами все в порядке? — мужчина бросился к ней. — Вы ранены?
— Я в порядке, — сказала она, пятясь от высокого незнакомца.
Он взглянул вниз, на лужу свежей крови под ногами, потом оглянулся в поисках оленя.
— Какого черта тут случилось? Где олень?
Мэдди указала в сторону деревьев.
— Он побежал в лес.
— Он все еще жив? — голубые глаза сузились. — Невозможно. Это был смертельный выстрел.
— К сожалению, для оленя вы оказались не настолько точны, — Мэдди заметила, как он замер. — Вам показалось, что вы ранили его смертельно, — добавила она с гневным кивком. — Ваш выстрел только заставил животное страдать. Вы попали ему в бок. Я вынула стрелу, чтобы уменьшить боль.
Его брови взметнулись вверх.
— Вы вынули… вы в своем уме? — он уставился на Мэдди в недоумении. — Но зачем?
— Мне стало жаль, оно бы мучилось, — ответила она. — И я уверяю вас, я в своем уме.
Мужчина, казалось, не совсем поверил ее последним словам. Опустив подбородок, он сдернул с головы шляпу и почесал свою темноволосую голову.
— Я мог бы поклясться, что попал…
Взъерошенные черные волосы блестели в солнечном свете, когда мужчина наклонился за стрелой.
— Вы вытащили её, говорите?
Он осмотрел клочки шерсти, прилипшие к стреле. Мужчина казался явно расстроенным. Мэдди видела это в его глазах. Ей надо было поскорее избавиться от него.
— Ваш олень ранен, но он далеко не уйдет, — она кивком головы указала в сторону деревьев. — Вам следует поторопиться.
Проигнорировав её предложение, он сделал шаг вперед.
— Как вас зовут? — мужчина бросил стрелу, его взгляд замер на её окровавленных руках. Забравшись рукой в карман пальто, он вытащил оттуда платок. Потом схватил её за запястье и попытался вытереть кровь.
Мэдди отдернула руку.
— Меня зовут Мэдэлайн Саттер, и я могу сделать это сама.
Нахмурившись, мужчина протянул ей платок.
— Я — Джейс Меррик, мисс Саттер. Я принял практику доктора Филмора. Он ушёл на пенсию.
Новость удивила её. Филмору исполнилось восемьдесят лет, и Мэдди знала, что он скорее умрёт, чем снимет с шеи стетоскоп. Она была в равной степени удивлена замене. Очевидно, этот новый врач — любитель охоты. Разве врачи не должны стараться сохранить жизнь? Не то, чтобы Филмор старался сохранить её жизнь. Он объявил её мертвой. Мэдди потерла тканью ладони.
— Как вовремя старый дурень ушел на пенсию, — пробормотала она.
Отбросив прочь мысли о докторе Филморе, она сосредоточилась на стоящем перед ней человеке. Джейс Меррик выглядел внушительно, но одет он был совсем не так, как обычно одевались доктора. Коричневые брюки были заправлены в большие сапоги, а зеленая фланелевая рубашка выглядывала из распахнутого твидового пальто.
И все же, даже в охотничьем наряде, мужчина выглядел впечатляюще. «Неприлично привлекательный», — подумала Мэдди. Он казался выше, чем большинство ее знакомых мужчин, несомненно, выше, чем Даниэль. Плечи доктора были шире, чем плечи Даниэля. Желание забило крылышками в ее животе.
И от этого странного ощущения Мэдди взяла оторопь. Она выпрямила спину, пытаясь взять себя в руки, пытаясь не увлечься симпатичным незнакомцем. Она знала слишком хорошо, как человек в медицинском халате может разрушить жизнь. Строгий голос врача вывел Мэдди из задумчивости.
— Дикие животные могут быть опасны, мисс Саттер. Особенно, когда они ранены. Вам повезло, но я бы посоветовал вам не рисковать так в будущем.
— Я ценю ваши советы, доктор Меррик, и у меня есть парочка советов для вас, — она сделала шаг вперед. — На землях Саттеров охота запрещена, и потому, пожалуйста, планируйте свои убийства в другом месте.
Она закончила обтирать руки и отдала ему окровавленный платок.
— А теперь собирайте свое добро и убирайтесь с моей земли.
* * *
Джейс моргнул, уставившись на женщину. Что бы он ни сделал, чтобы заслужить ее враждебность, он, очевидно, сделал это хорошо.