Отмахнувшись от кружащего над головой слепня, Джейс сделал несколько шагов в направлении, куда побежал, по словам мисс Саттер, олень, ища кровавый след, который привел бы его к жертве. Кровавые отпечатки копыт вели вниз с пригорка. Наклонившись, Джейс проследил путь оленя до березового полена.
— Какого?..
Ни единой капельки крови вокруг не было. Рана что, просто зажила? Он почесал затылок, оглядываясь вокруг. Может, кровотечение и стало меньше, но чтобы рана затянулась? Нелепо. Должно быть логическое объяснение. Всегда было. Как человек науки, Джейс знал, что всему есть разумное объяснение.
Он снова оглядел полусгнившее бревно и увидел, как что-то трепыхается на земле позади него. Джейс потянулся за листом бумаги, повисшим на кусте. Мисс Саттер? Он поднял его и с интересом прочитал письмо, которое действительно было адресовано ей.
Прошлое — это прошлое, мой дружочек, и пора оставить его позади. В конце концов, город тоже это сделает.
Кем была эта странная женщина, которую он обнаружил в этой глуши? Женщина, которая отказалась присутствовать на свадьбе своей подруги, но не побоялась вытащить стрелу из раненого оленя и спорить с мужчиной в два раза выше себя?
Мэдэлайн Саттер заинтриговала его, а его интриговала далеко не каждая женщина. Джейс надеялся, что сможет снова встретиться с ней. Он посмотрел через поле в сторону тропинки. Разузнать её адрес не составит труда. А письмо станет идеальным поводом для визита. Да, оленя лучше оставить в покое
Джейс собрал свои вещи и направился в сторону леса.
Вернувшись в город, он хотел порасспрашивать о девушке. Кем бы она ни была, он должен узнать о ней больше.
Глава 2
К счастью, дома Мэдди встретила тишина. Была суббота, и Ретта наверняка занималась стиркой. Эхо ударов топора сказало ей, что Гил на заднем дворе, колет дрова. Дедушка спал, как обычно в полдень, так что Мэдди ничего не стоило проникнуть в свою комнату незамеченной. Ей нужно было переодеться, а объяснять прислуге или дедушке, почему платье в крови, не было сил.
Несмотря на больную ногу, Мэдди почти бегом пронеслась вверх по широкой лестнице в свою комнату в конце холла. Тихо закрыв за собой дверь, она выдохнула с облегчением. Солнечные лучи заливали комнату, даря тепло. В этой комнате она всегда чувствовала себя в безопасности. За то время, пока она выздоравливала и лежала целыми днями в постели, разглядывая стены, Мэдди успела выучить каждую розочку на обоях в цветочек, каждый листочек деревца в кадушке у кровати. В этой комнате она радовалась жизни, эта комната видела её разбитой вдребезги.
Плюшевые ковры смягчали падение — а ей пришлось постараться, заставляя свои разбитые ноги ходить. Доктор Филмор настаивал на трости и говорил, что Мэдди нужно смириться с хромотой. Пуховые подушки помнили слёзы боли и разочарования — иногда ей казалось, что доктор прав и все впустую. Они заглушали её крики во время ночных кошмаров и убаюкивали, когда она плакала так долго, что засыпала. Толстые портьеры заслоняли комнату от внешнего мира, который Мэдди тогда просто боялась снова увидеть.
В безопасности спальни и окружении привычной мебели время словно остановилось. Воспоминания о жизни до несчастного случая, о подругах, о весёлых временах, казалось, прятались в каждом углу. В тиши этих стен она могла наслаждаться счастливыми воспоминаниями и снова и снова переживать плохие, не двигаясь вперёд. Эта спальня хранила её прошлое. Утраченные мечты. Её секреты.
Быстро раздевшись, Мэдди скомкала испачканное платье и туфли и засунула их в наволочку. Потом убрала сверток в высокий шкаф и плотно закрыла дверцы. Надо избавиться от улик при первой возможности. Конечно, Ретта не позволит ничему пройти мимо её бдительного ока, но Мэдди думала, что ей удастся что-нибудь придумать.
Она отмыла руки, потом переоделась в чистое дневное платье и туфли. Обессиленная, плюхнулась в большое кресло у окна. Боль в ноге усилилась, но Мэдди уже привыкла к тому, что та постоянно болит. Откинувшись в кресле, она закрыла глаза. Её мысли вернулись к доктору Меррику.
Джейс.