В дежурку детективов Восемьдесят седьмого участка он позвонил в половине второго дня во вторник, намереваясь представить полный отчет тому, кто занимается этим делом. К телефону подошел Стив Карелла. Блейни уже неоднократно имел с ним дело, и поэтому его обрадовало, что у телефона Карелла, а не кто-то другой. Карелла отлично знал, в каком – сложном положении приходится работать сотрудникам лаборатории, и вообще Карелла был человеком, с которым приятно поговорить.
После обычного обмена приветствиями и стандартными любезностями, Блейни перешел к делу.
– Я звоню по поводу молодой девушки, которую вы направили к нам, – сказал он. – Насколько я понимаю, тело было обнаружено в Маджесте, но это вроде бы как-то связано с тем делом, которое находится у вас на расследовании, поэтому я и попросил, чтобы заключение мое было направлено именно вам. Отпечатанный экземпляр заключения я подготовлю немного позже, а сейчас, Карелла, я звоню вам потому, что, думаю, кое-какие факты могут вам понадобиться довольно срочно.
– Я очень рад, что вы позвонили, – сказал Карелла.
– Тело принадлежит Эйлин Гленнон, – сказал Блейни. – Это так?
– Да, так.
– Я всего лишь хотел удостовериться, что мы говорим об одном и том же человеке, прежде чем я перейду к подробностям.
– Да, да, естественно, – сказал Карелла. – Я понимаю.
– Случай на этот раз довольно интересный, – сказал Блейни. – Никаких внешних телесных повреждений. Потеряна масса крови, но никаких ран не обнаружено. Я пришел к выводу, что смерть наступила два-три дня назад, по-видимому в ночь – на воскресенье. Кстати, где именно она была обнаружена?
– В маленьком парке.
– Труп был спрятан?
– Нет, этого нельзя сказать. Но в этом парке обычно бывает очень мало народу.
– Да, наверно, этим все и объясняется. Ну, как бы то ни было, по моим подсчетам она должна была пролежать в том месте, где ее обнаружили, примерно с ночи на воскресенье. Надеюсь, это как-то поможет вам.
– Эта информация может оказаться весьма полезной, – сказал Карелла. – А какова причина смерти?
– Вот тут-то и заключается самое интересное. Скажите, она жила в Маджесте?
– Нет. Она жила со своей матерью. Это в Айсоле.
– И тут кое-что сходится, отлично. Хотя я никак не могу понять, почему это она даже не попыталась добраться до дома. С другой стороны, учитывая все то, что было обнаружено мною, у нее наверняка появились разные симптомы, которые могли привести ее к ложным выводам. Особенно после того, что ей пришлось претерпеть.
– А что же это за симптомы, Блейни?
– Озноб, повышение температуры, возможно, тошнота, легкие обмороки, общая слабость, не исключены провалы сознания и бредовое состояние.
– Понятно, – растерянно проговорил Карелла.
– Короче говоря – сепсис, – пояснил Блейни. И сначала я даже подумал, что это и может быть причиной смерти. Но это совсем не так. Хотя, естественно, это несомненно связано с тем, что послужило причиной ее смерти.
– И что же это? – теряя терпение, поинтересовался Карелла.
– Кровотечение.
– Но вы же сказали, что у нее не было никаких ранений.
– Я говорил, что у нее не было внешних повреждений. Однако следы от повреждений с помощью тенакула подсказали мне правильный ответ.
– А что такое – тенакула? – спросил Карелла.
– Тенакула – это множественное число от латинского слова “тенакулюм”, – пояснил Блейни. – А теканулюм – это хирургический инструмент, представляющий собой заостренный крючок с рукояткой. Мы обычно пользуемся им для извлечения каких-то мелких частей при операциях или при вскрытиях.
Карелла прекрасно помнил, что разговоры с Блейни очень редко бывали приятными. Он попытался побыстрее привести разговор к логическому завершению и получить нужные факты без разных неприятных подробностей.
– Ну и прекрасно, а где у нее остались следы от этих, ну, одним словом, от этих крючков? – решил он взять быка за рога.
– На шейке матки, – любезно пояснил Блейни. – У девушки этой было просто жуткое маточное кровотечение. А кроме того, я обнаружил в крови частицы...
– Отчего она умерла?!
– Она умерла от внутреннего кровотечения. А сепсис следует рассматривать как форму его сложения.
– Ничего не понимаю. Так что же все-таки вызвало это кровотечение?
– Послушайте, Карелла, я же все время пытаюсь вам объяснить это. Дело в том, что я обнаружил частицы плаценты и...
– Плаценты?..
– По моим подсчетам, операция была проделана в субботу, в крайнем случае – в воскресенье. Девчонка, наверное, просто бесцельно бродила, пока...
– Какая операция? Скажи же наконец по-человечески, о чем это ты толкуешь, Блейни?
– Аборт, естественно, – обиженно сказал Блейни. – Этой молоденькой девчонке был сделан аборт, где-то в конце прошлой недели. Вы хотите знать, что послужило причиной ее смерти? Так вот, причиной ее смерти послужил именно аборт!
Кто-то обязательно должен был рассказать Клингу о том, к какому выводу пришли в этот вторник все сотрудники отдела.
Кто-то должен был ему сказать, но Клинг в этот день был на похоронах. Поэтому вместо того, чтобы обрушивать на парня всю эту новую информацию, плюс логические выводы, которые следовали из нее, да еще в тот момент, когда на него свалилось такое горе, было решено просто собрать пока как можно больше фактов. Общеизвестно, что в ходе расследования дел об убийстве зачастую вскрываются самые неожиданные вещи, которые в обычной обстановке никогда не были бы выставлены на всеобщее обозрение. Были также опасения, что Клинг просто откажется верить всему этому, если не собрать убедительных доказательств, которые устранили бы возможность каких-либо сомнений. Потому-то Карелла с Мейером снова отправились к матери погибшей девушки, к миссис Гленнон, а Берту предоставили возможность спокойно присутствовать на похоронах.
На кладбище бабье лето казалось просто неуместным.
Нет, конечно, оно вовсе не утратило своего обаяния.
Деревья, окаймлявшие кладбищенские дорожки, сияли всеми оттенками золота и багрянца, разноцветный ковер облетевшей листвы сухо шелестел под порывами мягкого октябрьского ветерка. Провожающие шли и шли под ветвями этих нарядных деревьев вслед за гробом, облаченные в черное, с поникшими головами, а листья все падали и падали им под ноги.
Открытая могила походила на открытую рану. Трава у ее среза контрастировала с влажными блестящими на солнце комьями земли, которые наполняли окружающий воздух запахом нетронутой свежести. Могильная яма была длинной и глубокой. Гроб был подвешен прямо над нею, чтобы потом с помощью особого механизма плавно опуститься на вечный покой, быть преданным земле.
А небо над кладбищем сияло голубизной. Они стояли словно неловкие тени на фоне широкой голубизны неба, в обрамлении перезрелой роскоши осенней листвы. Стояли со склоненными головами. Гроб должен был вот-вот опуститься под землю.
Он поднял взгляд на этот застывший в пространстве блестящий лаком черный ящик, а потом посмотрел на человека, выжидающего, чтобы в нужный момент нажать рычаг спускового механизма. Все поплыло у него перед глазами, которые вдруг наполнились слезами. Чья-то рука легла ему на локоть. Он обернулся и сквозь пелену слез разглядел Ралфа Таунсенда, отца Клер. Рука крепче сжала его локоть. Он только молча кивнул в ответ и попытался сосредоточиться на словах священника.
– “...и прежде всего, – говорил в этот момент проповедник, – она уходит от нас такой же, какой всеблагой Господь послал ее к нам – чистой сердцем, чистой духом, честной и преисполненной веры в Его милосердие. Мир праху твоему, Клер Таунсенд, покойся с миром.”
– Аминь, – сказали они одновременно...
Глава 12
Миссис Гленнон была по горло сыта всем этим. Она просто по горло нахлебалась всего этого за последние дни, и ей совсем не улыбалось когда-нибудь в жизни еще раз встретиться хоть с одним полицейским. Ее вызвали в морг опознать тело дочери до того, как приступят к вскрытию. После этого она отправилась домой и оделась во вдовье траурное платье, которое она не надевала уже много лет, со времени смерти мужа. И, вот тебе раз, к ней снова явились полицейские – Стив Карелла и Мейер Мейер. К этому времени Мейер, строго следуя заведенному в детективных повестях порядку, выплыл наконец на свет из беспросветной тьмы, в которую он неосторожно угодил как раз на ступеньках этого дома. Все его порезы, ушибы и ссадины были надлежащим образом обработаны, и он сидел сейчас перед нею с самым сосредоточенным выражением и множеством наклеек из лейкопластыря на лице. Миссис Гленнон смотрела на полицейских, храня ледяное молчание, в то время как те засыпали ее градом вопросов. На все их вопросы она отвечать отказывалась и сидела неподвижная, как мумия, судорожно сцепив пальцы рук и откинувшись на спинку жесткого стула на кухне.