— Согласитесь, некоторые тезисы звучали весьма неоднозначно, — сказала я в свое оправдание.
— Соглашусь. Но только с тем, что вы демонстрируете безукоризненное воспитание.
— Простите?
— Бросьте. Пусть я знаю вас не так давно, зато достаточно, чтобы понять, когда вы чем-то проникаетесь искренне. Особый взгляд, нетерпеливый румянец…
Я почувствовала, как щеки заливаются краской.
— Вот как сейчас, — улыбнулся Джефри. — Каждый раз, когда вам есть что сказать, ваши глаза вспыхивают так, будто внутри разгорается пламя.
— Вынуждена разочаровать, лорд Инграм, до огненного вихря мысли магистра мне далеко, — неуклюже отшутилась я.
Однако Джефри такую игру слов, похоже, счел забавной. Во всяком случае, он добродушно рассмеялся. Чуть громче, чем следовало бы на людной улице.
— И, если магистр в ближайшее время не начнет пить успокоительную микстуру, то рискует стать жертвой собственных фантазий раньше, чем бушующая стихия и тысяча кар небесных сотрут нас в порошок, — заметил лорд Инграмм.
— Так бывает, если начинать каждое утро не с чашечки кофе, а с тяжелых дум о порабощении магистрами-отступниками…
— И пролистыванием артефактных каталогов, — подхватил он. — Какой там номер был? Сорок двести что-то там…
— Попрошу вас, — с наигранной строгостью возразила я, присоединяясь к игре. — Между прочим, в них попадаются весьма занятные вещицы. Чесалку для пяток, например, бабушка очень хвалила.
— Из чего она сделана, позвольте узнать? Мефрил? Скарлетит?
— Сплав реардена.
— Скажу по секрету, у генерала-чернокнижника — бывшего одним из любовников кровавой Агнессы, был кровавый топор из реардена, — по-мальчишески присвистнул Джефри. — Примите мои соболезнования, леди Лавлейс, похоже, ваша бабушка перешла на темную сторону.
Мы продолжили играть в эту игру, соревнуясь в нелепости выдвинутых теорий. И хохотали.
Прохожие с любопытством поглядывали на нас, и вряд ли поверили бы, что причиной такого веселья могло стать что-то вроде публичной лекции. Мы шли под руку, как и другие прогуливающиеся парочки, и мне было очень приятно вновь чувствовать себя беззаботной леди, у которой нет иных важных дел, кроме как организовать чаепитие с подружками и выбрать веер. Не нужно нести ответственность, думать о деньгах и о том, достаточно ли добропорядочно выглядишь для наставницы.
— Вы очаровательны, леди Лавлейс. На эту чудовищное выступление стоило пойти только ради того, чтобы услышать ваши остроумные комментарии.
— Благодарю, но мне просто повезло со спутником, — вернула я комплимент лорду Инграму.
— Давайте условимся, если Генри спросит, скажем, что это была потрясающая по своей увлекательности лекция.
Мне стало немного не по себе от мысли, что о нашей прогулке с Джефри нужно будет рассказать Блэквуду. Как будто я совершаю что-то предосудительное, хотя это вовсе не так.
— Хоть свидание назначай, чтобы увидеть его кислющее лицо...— С такими друзьями и врагов не надо.
— Вы правы, леди Лавлейс, я самый настоящий злодей, — отшутился он. — И намерен совершить нечто коварное.
— Еще один сюрприз? Если такой же, то давайте просто погуляем по городу.
— Нет, в качестве компенсации за два часа потраченных на болтовню Фрогеля, позвольте пригласить вас в ресторан. «Бернардин» — самый лучший в городе. Никаких неожиданностей, только изысканные блюда и шеф-повар — кудесник.
— А коварство?
— Заказать на десерт все пирожные из меню.
Я не была голодна, но идея провести еще немного времени в компании Джефри казалась заманчивой.
— Раз такое дело, то все шоколадные возьму на себя, — сказала я заговорщицким тоном.
Посмеиваясь, Джефри вел меня по фешенебельному району Бринвилля. Витрины здесь изобиловали магическим декором, но не покупателями. Взгляд мой упал на потрясающей красоты платье, выставленное за стеклом в доме мод мадам Савиньон. Однако стоило оно, как шкура золотой виверны, не меньше.
По дороге наш разговор с Инграмом из шутливого становился все более серьезным. Мы говорили о магии, которой наделены отнюдь не все, даже среди аристократов. И постепенно обычная беседа перерастала в настоящий спор.
— Это не говорится прямо, но все же, следует признать, что у нас немагическое население негласно поражается в правах. Много ли вы знаете университетов для не магов? — Инграм, определенно, сел на любимого конька. — И правильно, их практически нет. Я не говорю об унизительных проверках способностей, которые нам с Мелли приходилось проходить из года в год до совершеннолетия. И каждый раз эти сочувственные взгляды…