— Да, сэр, — понимающе отозвался Элай.
Драко поёрзал на месте, пытаясь устроиться поудобнее, но в его состоянии удобство было непозволительной роскошью. Он порывисто вздохнул и вновь поморщился от пульсирующей боли во всём теле.
— Позвольте мне, — произнёс Элай, взмахивая палочкой.
Перед Малфоем возник лоток с влажными полотенцами и склянкой с надписью «Верное средство от ожогов».
— Не поможет, — мрачно сказал Малфой. — Раны, нанесённые Адрией, не простые ожоги, которые можно получить от дракона или другой дряни. Когда она в гневе, её почти невозможно остановить.
— Но чем именно она стала? — вновь поинтересовался Элай.
— Я и сам не до конца понимаю, — вздохнул Малфой. — Первый раз, когда я пытался изгнать её из замка, она чуть не лишила меня правой руки.
— Мне кажется, в Министерстве могут быть специалисты, которые знают, как её остановить.
— Я предполагаю, что кто-то может быть осведомлён о её возможностях чуть лучше, чем я, но не настолько, чтобы я обратился в Министерство. В конце концов, это её дом — не важно, осознаёт она это или нет, и вне зависимости от того, нравится ли это мне.
— Но она крайне опас… — начал Элай.
— Знаю, — решительно прервал его Малфой. — Она опасна, но я виноват в том, что с ней произошло. И я должен это исправить.
Глава 9. Северная башня.
Последнее время Минерва Макгонагалл всё чаще чувствовала усталость. С тех пор как она вышла на пенсию, её постоянно преследовала невыносимая скука, бороться с которой она могла, лишь предаваясь воспоминаниям и считая проходящие минуты. Иногда она получала письма от бывших студентов и коллег, но они не могли заменить ей того захватывающего возбуждённого чувства, которое Макгонагалл испытывала от преподавательской деятельности, когда сотни учеников внимали её словам, вбирая в себя частичку её знаний и мудрости.
От раздумий Макгонагалл отвлёк лёгкий стук в окно.
Она немедленно обернулась на звук и увидела маленькую сипуху, которая нетерпеливо махала крыльями, ожидая, пока её заметят. Макгонагалл потянула за ручку и открыла окно, впуская сову в комнату.
— Ну, здравствуй, — с улыбкой поприветствовала она, когда птица осторожно опустила в её ладонь свёрнутый пергамент. Макгонагалл незамедлительно развернула его, и сова с чувством выполненного долга опустила клюв в стоящий неподалёку стакан с водой.
Дорогая профессор Макгонагалл,
Приглашаем вас на ежегодный ужин выпускников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, чтобы отпраздновать воссоединение бывших учеников, которые в очередной раз вернутся в стены своего второго дома, чтобы оживить в памяти прекрасные воспоминания о школьных годах.
Как бывший учитель этих самых учеников, вы тоже приглашены на праздник. Мы будем ждать вас с нетерпением и искренне надеемся, что вы почтите нас своим присутствием через три недели в субботу.
Всегда ваша,
Помона Стебль
Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
P.S. Я не приму отказа, Минерва, и надеюсь, эта встреча наконец убедит тебя вернуться на работу.
Макгонагалл улыбнулась и аккуратно положила приглашение на письменный стол. Когда она открыла окно, чтобы выпустить сову, ещё одна бесцеремонно влетела в комнату. Эта сова была гораздо крупнее первой и гораздо более проворной. Она не стала чистить пёрышки и отвлекаться на воду, а просто сбросила письмо на стол, вернулась на подоконник и величественно расправила крылья, готовая в любой момент улететь в закатное небо.
Макгонагалл посмотрела на имя отправителя на конверте: Гермиона Грейнджер. Она улыбнулась воспоминаниям о своей самой способной ученице, но улыбка немного померкла, когда Макгонагалл обратила внимание на имя адресата. Рон Уизли?
— Должно быть, какая-то ошибка, — пробормотала она, открывая письмо и пробегая взглядом по содержанию.
Рон,
Не грусти, я скоро вернусь. Держись и помни: я тебя люблю.
Гермиона.
Макгонагалл слегка покраснела, понимая, что текст не был предназначен для посторонних глаз. Она огляделась в поисках совы, которая принесла письмо, но та уже улетела.
*
За много миль оттуда Рон Уизли распечатал письмо, пришедшее от Гермионы, которое почему-то было адресовано профессору Макгонагалл.
Он взглянул на текст, и его тело всё больше напрягалось по мере того, как он читал. Глаза Рона расширились, когда смысл письма наконец полностью дошёл до него. Дочитав до конца, он небрежно сунул пергамент в карман и схватил небольшой синий рюкзак, валявшийся у кровати. Через три минуты тот был заполнен сменной одеждой и набором для зельеварения.
Привлечённый шумом, Гарри поднялся в комнату Рона, и его лицо выразило сильную обеспокоенность.
— Рон… Что происходит?
Тот не ответил, лишь выдвинул из-под кровати огромный чемодан и достал оттуда каменную чашу.
— В чём дело? — вновь спросил Гарри. — Рон, серьёзно, что случилось?
— Я должен ехать.
— Куда?
— В поместье Малфоев.
*
Джинни сидела на диване в гостиной. На её коленях расположился новый выпуск «Ведьминого досуга», с обложки которого ей улыбался полуобнажённый Виктор Крам. Джинни представила, как выглядел бы Гарри в такой позе, и не смогла сдержать улыбку.
От весёлых мыслей её отвлёк звук стаскиваемого по лестнице чемодана. Через несколько секунд показался и сам источник звука — Рон с багажом в одной руке и внушительной каменной чашей в другой. Вслед за ним по лестнице спускался Гарри, на его лице читалось явное беспокойство.
— … да мало ли что может случиться, пока ты туда добираешься! — явно продолжал он убеждать Рона в чём-то. — Ты хотя бы знаешь, как туда добраться?
Джинни быстренько спрятала журнал и поднялась с дивана.
— Что происходит? — спросила она.
— Рон хочет ехать в поместье Малфоев, — мрачно ответил Гарри.
— Он сошёл с ума?! — воскликнула Джинни, раскрывая рот от удивления.
— Эй! — помахал Рон у неё перед лицом. — Я вообще-то ещё здесь.
— У тебя голова совсем работать перестала? — послушно переадресовала свой вопрос Джинни.
— Да.
Рон переместил чашу на чемодан, достал свою палочку и, приложив её к виску, вытянул серебряную нить воспоминания.
— Что ты делаешь? — изумлённо спросил Гарри.
— Ничего. — Не тратя время на объяснения, Рон аккуратно переместил воспоминание в каменную чашу. Она мгновенно начала светиться, и в центре возникло лицо Драко Малфоя.
— Смотри, Грейнджер, поезд за город отправляется ровно через сорок четыре минуты. Нам потребуется двадцать, чтобы добраться до Косого переулка, откуда по каминной сети мы переместимся на вокзал и сядем в поезд, а это ещё десять минут. Таким образом, у тебя остаётся четырнадцать минут, чтобы собрать вещи и уехать со мной, если, конечно, ты не собираешься остаться здесь и сгнить с палочкой Родольфуса Лестрейнджа в носу.
— Откуда у тебя это воспоминание? — воскликнула Джинни. — Тебя даже не было в тот момент в комнате: вы с Гарри пошли наверх за чемоданом Гермионы.
— Какая разница? Услышал Малфоя сверху и попросил, чтобы Гермиона отдала это воспоминание. В любом случае я знаю, как добраться до поместья.
— Ты правда сумасшедший! Ну с чего, скажи на милость, ты вдруг собрался в гости к Малфою?
— Читай, — коротко бросил Рон, вручая Джинни письмо.
По мере того как она читала, её глаза всё больше расширялись от удивления.
— С Гермионой всё в порядке? — только и смогла пробормотать она.
— Постой, что ещё за письмо? — спросил Гарри, заглядывая ей через плечо, и тоже удивлённо округляя глаза.
— По-моему, вполне очевидно, что эта тварь её ранила. И Малфой заплатит за это своей жизнью! — гневно прокричал Рон.
— Подожди, — попытался успокоить его Гарри. — С чего ты это взял? Может, она просто интересуется?
— Посмотри, как она описывает это привидение! У неё явно был личный опыт встречи с ним.
— Я всё равно не понимаю, зачем тебе ехать? Чтобы быть рыцарем в сияющих доспехах?
— Может быть, — холодно бросил Рон, направляясь к двери.