Мне хотелось захихикать — сил нет! Маленький домовёнок до изумления походил словами и повадками на домовенка Кузю! Собрав всю волю в кулак, удерживаясь от смеха, я серьезно спросила.
— А что вы, брауни, умеете делать? Что вы в замке вообще делаете? А дедушка твой где?
— Так мы следим за порядком, чтобы все правильно было. Чтобы продукты не портились, чтобы скот не болел. Только и скота у вас нет, да и продуктов так себе, не очень — то и много. Вот чистоту помогаем соблюсти в доме.
— А что же замок не сберегли от воров? И разрушить дали?
Домовёнок смешно хлюпнул носом, повесил голову.
— Так я и говорю, что дедушка спит. Давно, как хозяйки не стало в замке, так он и уснул. А я маленький ещё, не все могу. Вот дедушка смог бы отвести глаза разбойникам или вообще замок скрыть от ворогов. А я пока не могу. Но я обязательно научусь! Не прогоняй меня, а? Люся, я могу пригодиться!
— Да я и не собиралась тебя выгонять! Мне надо с кем-то разговаривать, чтобы поделиться бедой или радостью. Не с детьми же! Иннис да Рини, так они и сами всего боятся. А ты чего не спишь? Или вы, брауни, совсем не спите?
— Дак чего это не спим? Спим! Просто малой плакал во сне, пока его убаюкал, потом девчонка хныкала, тоже, видать, приснилось… Потом слышу — ты плачешь, да так сильно, аж душа заходится. Вот я и пошел к тебе, показаться и поговорить. А ты и не страшная совсем и добрая…
— Погоди, Рахнис, а спите вы где?
— Так дедушка в подвале спит, я под лестницей, в углу.
— А ты не обидишься, если я тебе предложу спать тут у меня? Вот смотри, в кресле подушка мягкая, а одеяло я тебе сейчас найду. И мне не так одиноко будет. Только я слышала, вам нельзя одежду предлагать? А мыться вам можно?
Домовёнок подумал и солидно ответил.
— Дак я у тебя пока поживу. А помыться я сейчас схожу. Вот новую одежу нам не надо давать, уйдем тогда мы, а чистую мы возьмём. Так я пошел мыться?
Я кивнула головой, отпуская Рахниса на помывку, сама соскочила с постели, засуетилась, готовя домовенку спальное место — взбила подушку, набитую конским волосом, чтобы помягче было спать, застелила куском старой простыни, вместо одеяла подошла моя старая теплая юбка, она уж правда очень старая, я ее не ношу, но свернутая в два раза, должна обеспечить малышу тепло.
Рахнис явился через несколько минут, чистая мордашка, зелёные глаза светятся любопытством. Увидев приготовленную для него постель и чистую, старенькую рубашонку Уилли, замер на какое-то время, глазенки заблестели влагой, домовёнок подозрительно шмыгнул носом и тихонько прошептал.
— Это правда, все мне? И мне здесь можно спать? Люся, ты такая добрая… Я отслужу тебе, правда! Не смотри, что ещё маленький, я вырасту!
Наконец, мы оба улеглись спать. И уже засыпая, я внезапно поняла, что пока я знакомилась и хлопотала, устраивая домовенка, как-то отступило то невыносимое горе, с которым я проснулась, рыдала и вообще решила, что жизнь кончена. Забавный маленький человечек так умело и незаметно отвёл мои мысли в другую сторону. Спасибо тебе, Рахнис!
ГДЕ-ТО В ЭТОМ ЖЕ МИРЕ
Крупный мужчина метался то ли в бреду, то ли в тяжёлом забытье. Темные волосы взлохмаченные, правильные черты лица, немного тяжеловатый, упрямый подбородок, мощные руки с мозолистыми ладонями, вероятно, больше привыкшие к мечу, чем к перу. Испарина на лбу, пересохшие губы, шепчущие что-то невнятное. Если прислушаться, можно было бы расслышать.
— Где же ты, где тебя искать? Как ты там без меня, Люся? Где же ты, Мэри?
Сидевшая в кресле рядом с кроватью больного молодая женщина презрительно скривила губы, прошипела.
— Вот же настырный какой! Сколько сон-травы выпоила ему, а он все какую-то Мэри ищет, а сейчас ещё и Лусю поминает!
***
***
Утром проснулась удивительно выспавшаяся, в хорошем настроении, даже улыбалась. Что-то случилось хорошее, а я, однако, заспала, не помню. Хотя нет! Мне же Мишка приснился! Я хорошо понимала, что отсюда мне хода нет, и теперь мне суждено прожить эту жизнь здесь, а муж остался там, но пусть у него все будет хорошо! Пусть он сумеет пережить потерю меня и будет счастлив! Никакой злости, досады, отчаянья у меня больше не осталось. Я просто отпустила эту ситуацию, и мне стало легче. А ещё у меня появился маленький дружок. И пусть он нечисть, так теперь что, и не человек вовсе? Я невольно засмеялась над своим нелепым каламбуром. Из кресла послышался весёлый голосок.