— Мисс Милдмей приходится слишком часто ходить по лестнице. Так нога никогда не заживет.
— Мисс Милдмей благотворно влияет на мальчика, — проговорила леди Мальвина, как обычно, невпопад. — Он становится почти таким же предприимчивым и смелым, каким был ты, Блейн. Позволь тебе заметить: в моем бокале слишком мало хереса. Долей, пожалуйста. Ну что ж, Амалия, вы, как я замечаю, чувствуете себя лучше, когда муж дома. Сегодня вы погуляли на свежем воздухе. Я видела вас у озера.
— У озера? О да. Летом это, должно быть, прелестный уголок, но зимой… Бр-р-р! Но ведь нужно где-то гулять.
— Тебе уже скучно в родовом доме? — спросил Блейн мягко.
— Нет. Но мне кажется, мы должны жить немного веселее. У нас ничего не происходит. Мы были три раза в церкви, приглашали людей на чай, возились с внутренним убранством, и этим ограничилась наша захватывающая деревенская жизнь! Я все размышляю о бале, о котором ты недавно говорил. Мама, когда здесь самое подходящее время для праздника?
— Зимой, конечно, — ответила леди Мальвина с просветлевшим лицом. — Великолепная мысль, должна я вам сказать. Мы все наденем лучшие наряды и украшения. Мисс Милдмей, у вас, я надеюсь, есть с собой бальное платье.
— Боюсь, что… — начала Сара, которую рассердило глупое предположение леди Мальвины, не понимающей, что гувернантка не может иметь бального платья, поскольку эту должность выбирают только бедные девушки. В этот момент девушка заметила, как Блейн уставился на ее шею, и поняла, что он думает о бриллиантовом ожерелье, которое надевал ей в Лондоне. Более того, он явно хотел, чтобы она угадала его мысли. Притворное смущение Сары сделалось самым неподдельным.
— Я с удовольствием останусь простым зрителем, леди Мальвина. Боюсь, моя нога…
Амалия, едва скрывая свое раздражение, нервно постукивала по полу носком ботинка.
— Мама, давайте поговорим о более практических вещах. Например, кого следует пригласить, чем будем угощать, где заказать оркестр? Мисс Милдмей, конечно, приведет на полчасика и Тайтуса.
«Я больше не могу, не могу выносить подобное обращение, — писала Сара этой ночью. — И мое собственное поведение, от которого меня тошнит. Я смиренно кланяюсь, улыбаюсь, прячу свое достоинство, свою истинную душу. Я ведь пришла сюда не для того, чтобы играть роль половика, о который всякий может вытереть свои грязные ноги. Почему я должна выглядеть замарашкой, когда Амалия одевается как герцогиня? О, Амброс, мне жаль признаться, но ты потребовал от меня слишком многого. Все это чересчур унизительно. Но разве я могу теперь бросить Тайтуса на произвол судьбы, когда он так привязался ко мне. Что же мне делать?»
Видимо, кто-то другой должен был принять за нее окончательное решение.
Катаясь на следующий день верхом под присмотром Соумса, Тайтус упал с лошади. Ничего серьезного не произошло, но Соумс предусмотрительно отнес ребенка в свой домик, расположенный неподалеку, и, предоставив жене ухаживать за мальчиком, поспешил в усадьбу.
Блейн уехал на целый день охотиться, а Амалии нигде не было видно.
— Ее милость гуляет возле озера, — сказал Саре Соумс, как всегда, в курсе всех дел семейства Маллоу. — Днем она почти всегда там. Быть может, мисс, вы сходите и взглянете на маленького господина? Ушибся он не сильно, только немножко ошеломлен.
— Разумеется, — ответила Сара, торопливо одеваясь и следуя за Соумсом. Когда они пересекали парк, ее взор неотступно возвращался к далекой серой полоске воды, видневшейся сквозь голые ветви деревьев! Это было в самом деле единственное место, где Амалия предпочитала прогуливаться?
— Там есть летний домик, — заметил Соумс, будто угадав ее мысли. — В нем можно укрыться от ветра. Жаль, что госпожа редко выезжает верхом.
— Но ведь она все-таки ездит, — сказала Сара.
— Не очень охотно. Чересчур нервничает.
— Все же лучше, чем сидеть в летнем домике в разгар зимы, — выпалила Сара, забыв, кто ее собеседник.
— То же самое говорю и я.
Соумс искоса посмотрел на Сару, которая уже сожалела, что дала волю языку. Доверять этому человеку было нельзя.
Тайтус уже достаточно оправился, хотя следы пережитого потрясения и некоторая бледность еще сохранились.
— Дэнди сбросил меня, — заявил он с важным видом. — Но завтра я снова поеду на нем, правда, Соумс?
— Наверняка, мистер Тайтус. Видите, мисс, он такой же, каким был его отец.
Сара огляделась в уютной, светлой комнате. «Для конюха обстановка очень хорошая», — подумала она.
Миссис Соумс — маленькая женщина с внимательными, как и у ее мужа, глазами, — заметила взгляд Сары.
— Вам нравится у нас, мисс? Я стараюсь поддерживать порядок и чистоту. Конечно, помещение вам покажется тесным после того большого дома
— У вас есть действительно красивые вещи, миссис Соумс,
— Мой муж получил по завещанию от его милости небольшую сумму, которую мы и вложили в наш дом.
— От старого лорда Маллоу, — специально подчеркнул Соумс.
— Рада за вас, — пробормотала Сара.
«Однако подкуп доходнее усердной службы, — подумала она. — Именно на эти деньги приобретены ковер и полированная мебель».
— Пойдем, Тайтус, — сказала девушка. — Нам нужно домой. Ты можешь идти самостоятельно или взять тебя на руки?
— Он может сесть мне на закорки, — предложил Соумс. — Мне не впервой таскать таким образом наследника усадьбы Маллоу. Так сказать.
— Почему «так сказать?» — спросила Сара прямо.
— Просто присказка, мисс. Ничего не значит. Парнишка точная копия отца. Мне показалось, что время повернуло вспять.
Тайтус, очевидно, полностью оправился от падения, поужинал, как обычно, и даже немного повозился с леди Мальвиной. Но вот, узнав о происшествии, в детскую влетела Амалия. Выхватив ребенка у леди Мальвины, она воскликнула:
— Вы уверены, что он не сильно ушибся? Тайтус, дорогой, скажи маме, как ты себя чувствуешь? Ты очень испугался?
Тайтус сразу же расплакался. Подобрав юбки, леди Мальвина направилась, переваливаясь, к двери.
— Что за дурацкая выходка, Амалия! У нас с мисс Милдмей мальчик был абсолютно спокойным и веселым, а вы его до смерти напугали.
— Вы и мисс Милдмей! Конечно, вы самые умные и вам все известно! Особенно мисс Милдмей! Тогда почему она допустила, чтобы такое произошло с Тайтусом?
Выпад Амалии тем более удивил, что для него не было никакой видимой причины. Сара не сказала ни слова, и даже упрек леди Мальвины был достаточно добродушным. Но визгливый голос Амалии нагнал на мальчика еще больше страху, и он заплакал сильнее. И Амалия решила, что он в самом деле серьезно ушибся.
— Не плачь, мой барашек. Ты должен немедленно лечь в кровать. И почему только тебя сразу не уложили в постель, такого больного? Мисс Милдмей, я предполагала, у вас больше здравого смысла. Но, возможно, сегодня здравый смысл не входит в вашу программу.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, леди Маллоу. Уверяю вас, Тайтус вовсе не ушибся. Соумс скажет вам то же самое. Мальчика с тех пор никто не тормошил, и он хорошо поужинал. Элиза уже собиралась уложить его спать.
— Значит, вы все решили сами! — Лицо Амалии густо покраснело, глаза сверкали. — Не послали за доктором и ничего не сообщили мне. Он чей сын, спрашиваю я вас?
Сара с трудом сдержала поднимавшееся в ней раздражение и заставила себя говорить спокойно.
— Быть может, мы обсудим этот вопрос после того, как Тайтус уснет, леди Маллоу.
Амалия вскочила с плачущим мальчиком на руках.
— Я сама положу его в кровать. Элиза! Где Элиза? В постели есть грелки? Сейчас же принеси. И пошлите кого-нибудь за доктором. Я не успокоюсь, пока доктор не осмотрит его. Мама, вы можете послать Соумса или еще кого-нибудь?
— Ну и ну, мне кажется, вы совсем спятили! — воскликнула леди Мальвина. — Расшумелись по пустякам. Мой сын падал много раз. Вставал и снова садился на лошадь. Вы хотите превратить его в неженку, в девчонку?
Леди Мальвина повернулась и вышла. Тайтус, уже сильно возбужденный, продолжал всхлипывать, но Сара уже ничем не могла ему помочь. Она ушла к себе, ожидая неизбежного вызова Амалии.