У входной двери зазвенел колокольчик. Стоя на верхней площадке парадной лестницы, леди Мальвина ждала радостного возгласа Томкинса. Поблизости собралась вся прислуга, которая тоже в ожидании перешептывалась между собой.
Леди Мальвина почувствовала, как пахнуло Холодом от раскрытой двери. Голосов она не слышала. Говорили слишком тихо. Томкинс как будто пребывал в нерешительности. Затем дверь захлопнулась, и по кафельному полу вестибюля захрустели чьи-то шаги. Леди Мальвина опустилась на несколько ступеней, чтобы получше разглядеть происходящее внизу, но не могла распознать светловолосого человека в плаще.
Кто это? Быть может, посыльный с новостями? К лестнице приближался Томкинс. Леди Мальвина начала торопливо спускаться.
— Кто это, Томкинс?
Лицо Томкинса, как всегда, было бесстрастным.
— Мистер Амброс, миледи.
— Мистер Амброс!
Что ему здесь нужно в столь поздний час? Куда он на этот раз собирался сунуть свой нос? Ведь Блейн утверждал, что Амброс в Вест-Индии. Тревога пронзила затуманенный мозг леди Мальвины. Что он там обнаружил?
Ей удалось с достоинством преодолеть последние ступени лестницы. Лицо ее сильно раскраснелось, из-под кружевного чепца выбивались растрепанные пряди. Но слова приветствия леди Мальвина произнесла холодно и с достоинством. Ей, как и раньше, не нравилось бледное, изящное лицо Амброса.
— Ну, Амброс, какая неожиданность. Ты уже давно не посещал меня в Маллоу.
— Да, тетя Мальвина. И прошу извинить, что ворвался к вам столь бесцеремонно. Но я только что вернулся из Тринидада. Мой корабль бросил якорь лишь сегодня утром, и я сразу же направился к вам.
— Есть причина для подобной спешки? — удивленно подняла брови леди Мальвина.
— Мне хотелось бы кое о чем спросить. Блейн здесь?
— Нет. Он уехал верхом.
— Уехал верхом!
Леди Мальвина медленно кивнула.
— Не смотри на меня так подозрительно. Я не лгу.
— Но сейчас уже слишком поздно и темно. Мой сын всегда поступал так, как ему заблагорассудится. Разве ты забыл? — коротко хохотнула леди Мальвина.
Ей доставляло удовольствие поддразнивать Амброса — этого холодного бесчувственного мальчишку, каким он всегда был. С момента рождения он неизменно стремился избегать всяких осложнений и неприятностей в отличие от ее собственного сына, который постоянно попадал в беду из-за своего непоседливого характера. А потому уже давно она постепенно стала испытывать неприязнь к Амбросу. Он представлялся ей хитрым, слишком честолюбивым и чересчур сдержанным, чтобы дать волю своим истинным чувствам.
— Если ты собираешься ждать возвращения Блейна, — а это может, предупреждаю я, случиться в любой час ночи, — то нам лучше пройти в библиотеку. Мы что-нибудь выпьем. Ночь очень холодная.
— Да, очень, — согласился Амброс, потирая ладони. — Особенно после тропиков.
— Ах да. Ну и как тебе тропики?
— Довольно интересный край, тетя Мальвина.
— Гм-м. Расскажи-ка мне поподробней. Но сперва давай выпьем немного бренди. Не мог бы ты налить сам? Слуги нам здесь не нужны. Ведь мы хотим кое о чем потолковать?
— Нам, тетя Мальвина, совершенно определенно есть о чем потолковать. Что произошло с женщиной, которая, как я слышал, утонула в озере?
— Скоро же ты обо всем прослышал!
— В Ярби только и разговору об этом. Существует, кажется, множество неприятных предположений.
— Говорят, что ее столкнули? — прямо спросила леди Мальвина. — Если это правда, она вполне заслужила — лживая тварь и воровка.
— Ее звали Саманта?
— Не имею ни малейшего представления, как ее звали, — заявила леди Мальвина. — И полиция, если на то пошло, тоже не знает.
— Бывшая жена Блейна?
— Господи, что за околесицу ты несешь? — сказала леди Мальвина, сделав изрядный глоток бренди, который приятно согрел ей желудок и придал бодрости.
Значит, Амброс явился сюда, чтобы блефовать, мелькнуло у нее в голове, раз он задает вопросы, на которые, очевидно, сам не нашел однозначных ответов.
Неужели эта негодная женщина с бледным нездоровым лицом — жена Блейна? Леди Мальвина постаралась не подать и виду, что подобное предположение глубоко потрясло ее.
— Мне кажется, ты видел жену Блейна, хотя бы во время судебного процесса.
— Амалию? — сказал Амброс. — Но я не верю, что она жена Блейна.
Леди Мальвина уставилась на племянника. Каким самодовольным выглядел он. Самодовольным, высокомерным и отвратительным. Закинув голову, старая дама расхохоталась на свой странный манер
— Амброс, дорогой мальчик, жаркое солнце подействовало тебе на мозги. Моя невестка Амалия самая верная и любящая жена и мать.
— Мне известно, что она — дочь Томаса Уайтхауса, — заявил Амброс. — Как я узнал, старый хитрец некоторое время тому назад сменил свою подлинную испанскую фамилию. Он честолюбив, и его очень бы устроило, если б его дочь стала женой английского лорда. Разумеется, он не собирался болтать больше, чем абсолютно необходимо. Когда суд узнает, что один из главных свидетелей Блейна — его тесть, он может по-другому взглянуть на показания Уайтхауса.
— Ты ведь только что утверждал, что Амалия не жена Блейна, — возразила леди Мальвина.
По лицу Амброса скользнуло выражение неуверенности. Леди Мальвина моментально перешла в атаку.
— А не приходило тебе в голову, что суд может обратить внимание на твои собственные честолюбивые замыслы? И если ты не сумеешь подкрепить доказательствами свои необычайные заявления, то будешь выглядеть не очень порядочно.
— Я должен доказать, — проговорил Амброс решительно. — За этим я и приехал сюда. Я намерен поставить этого человека, которого вы называете своим сыном, и Амалию перед весьма подозрительными фактами и потребовать объяснений. На английском кладбище в Порт-оф-Спейн есть недавно установленная могильная Плита с надписью: «Эван Ст. Джон. 35 лет. Погиб в море».
— Ну и что из этого?
— Вы слышали в суде историю чудесного спасения Блейна. Как он однажды оказался единственным оставшимся в живых из всей команды, когда корабль затонул во время шторма. Но он тогда не сказал, что добрался до берега после того, как в течение десяти дней носился по волнам на обломке мачты вместе с мертвым человеком.
— И ты хочешь сказать, того мертвого человека звали Эван Ст. Джон?
— Логичное предположение.
— Какой трагический случай! — воскликнула леди Мальвина. — Бедный Блейн, в таком отчаянном положении — и видеть, как умирает последний товарищ…
— Вы не понимаете, к чему я клоню, — воскликнул Амброс раздраженно.
— О нет, прекрасно понимаю тебя, лукавого сатану! — крикнула в свою очередь леди Мальвина, отбрасывая всякую учтивость. В ее голосе ясно прозвучали гнев и презрение. — Ты хочешь сказать, что умер Блейн, а другой — спасшийся — выдал себя за него. Что, увидев объявление в газетах относительно розыска наследника усадьбы, он состряпал при содействии жены и сына план, как завладеть наследством.
— Предварительно за десять дней выведав у Блейна историю его жизни, — добавил Амброс, криво усмехаясь. — Согласитесь, тетушка, превосходно задумано.
— А как быть с женщиной по имени Саманта?
— Известной еще и как Сэмми. Это, конечно, жена Блейна. Которая, как я понял, объявилась не вовремя, чтобы разоблачить самозванца. Или же получить свою часть добычи.
Какой-то момент леди Мальвина сидела не двигаясь. Ей хотелось выпить, но она боялась, что не сможет налить: так сильно дрожали руки. И она ни за что бы не согласилась попросить Амброса о чем бы то ни было!
— Признайтесь, тетя Мальвина, вы всегда знали: этот Блейн не ваш сын. О, я знаю, вы не видели его с тех пор, как он уехал в шестнадцать лет. И я согласен: у этого парня есть определенное сходство. Он высокого роста, темноволос и выглядит таким же неистовым. Но мать должна инстинктивно чувствовать своего сына. А вы не чувствуете. Готов поклясться.
— Амброс, ты переходишь все границы приличия!