Пацаны, обрадованные возможностью побазарить, свистят и поддерживают девушек топотом. Общий хай.
Это уже не шапито. Это уже Колизей.
Все решается тут. Порвут ли административные тигры-людоеды нас в куски или начнут вилять?
Как ни кинь, а тут уже не просто публика — население!
— Тихо! — вскидываю я обе руки. — Кончайте базар… В общем, так… Я здесь, и я говорю вам: «Добрый вечер, город!» А теперь давайте разбираться — кто я… кто вы… и что здесь делают эти посторонние люди!
…Серафима наводит последний марафет перед зеркалом в спальне, готовясь к вечернему торжеству. Кыся хмуро наблюдает за нею.
— Мам, ну там же весь город… Девчонки… А мне дома сидеть?
— Один вечер посидишь. Ты за шампанским сгоняла?
— Да. А у тебя что, сегодня гости будут?
— Возможно… возможно…
В дверь звонят.
— Открой, пожалуйста.
Кыся открывает Аркаше.
— Добрый вечер, Серафима Федоровна!
— О! И Аркаша здесь.
— Захар Ильич меня к вам послал.
— Сейчас-сейчас… Я почти готова… А где будет банкет? В Дубне? Или у Гоги?
— Какой там банкет? Он… ну, в общем, он просил передать, что ситуация сильно осложнилась буквально за последние минуты.
— Какая еще ситуация?
Кыся загружает шампанское и фрукты в холодильник, когда из гостиной раздается звон разбитой в ярости посуды. Кыся бросается туда и видит, что Серафима сидит у зеркала, закрыв лицо руками. А помощник подбирает осколки вазы с паркета.
— Мам, что с тобой?
— Закрой дверь!
Кыся, пожав плечами, захлопывает дверь.
— Он что? Не соображает?! Он же клялся, божился. Все схвачено! Она упакована до конца дней своих! Мудила! Она же не к нему, она же не к вам, она ко мне придет. Я ее знаю. Она придет ко мне… Она придет…
— Мне пора, Серафима Федоровна.
— Он-то, конечно, отмажется. Он всегда отмазывается. Он и от меня отмажется. Захарушка, как намыленный, из любых лап выскользнет. А мне что делать? Мне-то что делать?! Идти во дворец и хлопать ей?
— Мне действительно пора… — Аркадий идет к двери и оборачивается: — И, бога ради, Серафима, не вздумайте на нас бочки катить и клычки показывать… Обломаем…
Помощник выходит.
— Ничего… Ничего… Вы думаете, у меня заначек нету? Глупее Ритки, что ли? Или папочки? — Она резко поднимаеся. — Кристина!
Входит Кыся.
— Так… Я сейчас смотаюсь тут кое-куда… Ненадолго… А ты собери чемоданы.
— Какие чемоданы?
— Твой и мой. Паспорта найди. Ну, помнишь, как мы с тобой в Вену на каникулы ездили: ничего лишнего… Забрось только мои цацки, из барахла — меха… В общем, запихай, что тебе нравится.
— Мы что? Уезжаем?
— Да.
— Когда?
— Сейчас.
— Куда?
— Там посмотрим. Пожалуй, проще всего на Кипр. Там разберемся. Все! Я бегу! К Шапире и обратно!
Кристина пожимает плечами. Шапиро — ювелир из соседнего подъезда. Все Серафимины заначки в брюликах — у него.
Когда мать возвращается, на столе стоит единственный кожаный чемодан. Кыся понуро стоит у окна.
— Твой чемодан я собрала.
— А свой?.. И почему ты еще не одета?
— Я не поеду с тобой, мама.
— Я тебе покажу — не поеду!
Кыся одним движением вспрыгивает на подоконник и толкает створки, раскрывая окно. В раскрытое окно сильно задувает снегом. Кажется, ветер раскачивает тоненькую Кысю.
— Не подходи ко мне, мама, иначе я прыгну… Ты меня знаешь… Я прыгну…
— А-а-а… Черт с тобой! Живи… со своим папочкой…
Серафима пинает дверь ногой, выпихивает чемодан на площадку и выходит за ним, даже не оглянувшись.
Губернаторский лимузин вспарывает ночь на дикой скорости. Заснеженные деревья стелются за окнами сплошной полосой. Визжат то и дело шипованные супершины.
В салоне время от времени вскрикивает Виктория, сопит Петровский, Аркадий опасливо посматривает на согнувшегося, как кот в прыжке, водилу.
Кочет на пределе тихой ярости набирает номер на телефоне правительственной связи.
— Не делай этого, Захар Ильич… Я тебя прошу… — негромко советует пиарщик. — Ты себя просто губишь…
— Распоясались… Они же меня фактически вышибли из города! Я им покажу, кто на этой земле хозяин! Меркулов!.. Кто у тебя на центральном пульте?
А в квартире Серафимы холодно и пусто. К плечу расстроенно-растерянного Степана Иваныча прижалась заплаканная Кыся. Звонит телефон.
— Прости, Кыся… — Степан снимает трубку. — Дежурный по мэрии? А ты знаешь, сколько сейчас времени, дежурный по мэрии? Телефонограмма? Читай! Что?! Когда?! Не заикайся! И не кричи! Так… Так… Вызывай всех! Кто там у нас по форс-мажорному списку… А Лизавета… Лизавета… Уже на месте? Я иду!