Я сочувственно улыбнулась. Наполнила бокалы. Официант привез еду. Нина зависла над своей тарелкой и вдруг опасливо глянула на меня:
— Я не спросила: а твои таблетки — они как протрезвляют? Я блевать не буду? Я тогда попозже поем.
— Нет, — успокоила я. — Все продукты покинут организм строго нормальным путем.
— А-а. Тогда хорошо. А ты здорово умеешь слушать. Это профессиональное?
— Да и нет. Без этого навыка в разведке и криминалистике делать нечего. Но туда и не набирают людей, которые исходно склонны больше говорить, чем слушать.
— Не, это понятно. Везде так. Вот возьми меня: петь я умею. Но если б таланта исходно не было — никакое обучение не помогло бы. А чем сейчас занимаешься?
— Работаю. Ассистент инквизитора первого класса.
— Ух ты. Не, что такое инквизитор, я в курсе. Фиг бы я развелась, если б мне один инквизитор не помог… Не за так, само собой, но за работу вообще-то принято платить. Хотя он ко мне потом клеился.
— А кто? Если на Большом Йорке, я там всех инквизиторов знаю.
— Фридрих Залман, — ответила Нина. — Или Зулман. Не знаю, как правильно. Если ты бывала на Большом Йорке, то слыхала, какое там произношение.
— Я прожила там полтора года, чуть больше. И красавчика Фридриха, он же Павлин Фридрих, встречала довольно часто.
— Павлин Фридрих, — засмеялась Нина, — очень точно. Кто это его так приложил?
— Я. Видишь ли, он, конечно, в рамках своей компетенции хорош. В работе честен, скрупулезен. Но он закончил следовательский факультет в Кабане. Потом три года — на конторской работе в медвежьем углу, где никогда ничего не происходит. Набрав стаж, уволился, взял локальную лицензию третьего инквизиторского класса. В сущности, это самый обыкновенный, ничем не примечательный хороший полицейский следователь. Но ему казалось, что называться инквизитором — круче. Денег больше, кто бы спорил. Девочкам, опять же, нравится. И Фридрих так пыжился, что смотреть на него без смеха нельзя было. Непонятно даже, чем он больше гордился: смазливой мордашкой, атлетической фигурой или лицензией инквизитора.
Нина кивала на каждое мое слово.
— Ты, если когда-нибудь заинтересуешься темой, захочешь разобраться, чем инквизитор отличается от следователя… — я показала на Йена. — Вон у того парня — именно что инквизиторский диплом. Джорджия. Хотя работает следователем. Йен, у тебя какой класс?
— Второй, — оживился Йен. — На выпускной квалификации. С отличием. Но я с самого начала хотел работать в полиции.
— Он романтик, — пояснила я для Нины. — Настоящий. Старички уже пари заключают, как быстро его переманят в федеральную безопасность.
Йен смутился. Нина поглядела с интересом и попросила визитку — ну так, на всякий случай, вдруг действительно захочется разобраться в теме. Йен буквально расцвел. Вот и прекрасно, подумала я, а то парень стал слишком восторженно глядеть на меня.
— А у твоего босса — первый? — уточнила Нина.
— Мой босс — это вообще уникум. Чудак и гений. Из хорошей семьи…
Макс выразительно фыркнул и не замедлил уточнить:
— Моего уровня.
— …покруче Макса, — сказала я. — Пошел на факультет для бедных. Что удивительно — закончил. Что еще удивительней — он работает по специальности. Первый класс на выпуске, диплом с отличием, Мадрид.
— Круче не бывает, — поддакнул Йен. — Мне даже интересно, в ближайшие двадцать пять лет его рекорд побьют? Потому что первый класс получить можно. Но чтоб диплом с отличием… На это обычно сил не остается.
Нина хмыкнула.
— Август-Александер Маккинби, — выговорил Макс насмешливо.
— Он что, инквизитор?! — взвилась Нина. — Слушайте, чепуха какая-то… Потому что это тот человек, который спродюсировал мои гастроли! Вот эти! Только он ни фига не инквизитор, он герцог…
— Герцог Кларийский, — кивнула я. — Говорю же: чудак и гений.
— А кто именно устроил тебе этот выезд, мы ни капельки не сомневались, — ехидно добавил Макс. — Ну, может, если только Йен…
— Макс, — с дружеским упреком осадил его Йен. — Я же все-таки инквизитор по образованию. Разумеется, я сразу понял, кто срежиссировал всю поездку. И не только уважаемой мисс Осси. Еще и нашу. Не бывает таких совпадений. Он посадил нас в тот же лайнер, каким летел ты. Когда мы прибыли, я окончательно утвердился в своем мнении. Разве тебе не показалось странным, что одновременно сели два корабля, наш и мисс Осси?