Вот оно, настоящее аристократическое воспитание. Все должно быть традиционно. Если ты пьешь, то изволь пройти весь цикл — первая эйфория, пьяная истерика, тяжелый сон, так похожий на потерю сознания, и утренняя пытка — с головной болью, тошнотой, муками совести за вчерашнее и уступкой себе в виде рюмки водки.
К счастью, Эмбер оправдала мои надежды и попробовала таблетки. Через пять минут я поняла, что она действительно была очень пьяна — потому что под действием лекарств ее взор прояснился, а жесты приобрели законченность и точность.
Я проводила ее к машине, а затем пошла к Августу. Шеф был недоволен, и даже привычная его невозмутимость куда-то испарилась.
— Делла, так напиваться в это время дня — неприлично.
— Ты же, как выяснилось, знаком с Максом черт знает сколько лет?
Август запнулся — не ожидал поворота темы.
— Тебе разве не говорили?..
— Главное, ты представляешь, что он такое. Ну и как, у тебя еще остались сомнения относительно моих манер?
— Макс очень хорошо воспитан.
— Он — да. И когда хочет, может блеснуть великосветскими жестами. Беда в том, что ему нравятся плохие девчонки, которые вместе с ним будут лазить по деревьям и играть в войнушку. Поэтому он не воспитывал меня, а наоборот — всячески одобрял мальчишеские выходки. А особенно ему нравилось, когда я нарушала приличия.
— Такие девушки нравятся всем мужчинам. Или почти всем.
— То-то вы ищете нежных барышень, тронь — завянет!
— А такие нравятся нашим мамам, которые сами когда-то были плохими девочками. Поэтому, если мужчине важнее угодить маме, чем себе, он делает вид, что ему нравятся нежные барышни.
— Из-за чего ты дрался с Максом?
— Делла, в моем кругу мужчины не дерутся. Они встречаются для поединка, жестко ограниченного правилами.
— Хорошо. Из-за чего у тебя с Максом был поединок?
Август задумался:
— Не помню. Вызывал он, поэтому я мог пропустить мимо ушей, что послужило поводом. Какая разница, право слово. Вызов брошен — надо принимать. Макс очень сильный противник, техничный, быстрый. Это был интересный поединок.
— Надо полагать, ты победил.
— Да, секунданты сочли, что я. Макс настаивал на реванше. Тут я отказался. Как будто мне заняться больше нечем! И так влетело от дедушки за то, что я его наградную шпагу сломал.
— Ах вы еще и на шпагах. Как романтично.
— Я предпочитаю джентльменский бокс, но были сомнения, что Макс умеет. Я спросил, что он думает насчет шпаг. Он согласился. У него была своя, а я тайком взял у двоюродного деда. Мы оба были в малой нагрудной броне, прикрывающей только сердце, печень и желудок. Макс оставил мне шрам на левой руке, а я угодил ему под правую ключицу, буквально полудюймом выше края брони, в плечевой ремень. Клинок пробил ремень, прошел между ребер, уперся в лопатку и сломался. Я не ожидал, шпага с виду была совсем как настоящая.
— Прекрасно. Август, ты действительно гений. Уделать мужика на десять лет тебя старше, который к тому же чуть не родился со шпагой, — это надо суметь!
Он пожал плечами:
— Делла, я тоже рос в такой семье, где мальчиков с детства учат всяким ненужным вещам, которые только захламляют мозг. Я редко прибегаю к этим навыкам, потому что не вижу в них практической пользы. Но я все это знаю и помню. А теперь иди спать, ты пьяна.
— Через полчаса я буду в порядке. У меня есть кое-какие идеи.
— Иди спать, — повторил он и вышел из кабинета.
Я тяжело вздохнула. И пошла спать, а что делать-то.
5
Как показали дальнейшие события, поспать было отнюдь не дурацкой идеей. Хотя я не могу исключать, что Август просчитал ситуацию своими гениальными мозгами и выбрал оптимальную последовательность наших действий.
Потому что вечером к нам явился Максимиллиан ван ден Берг собственной персоной, и в таком качестве, в каком я даже вообразить его не могла: в качестве клиента. Так что мой выходной закончился.
— Я хочу, чтобы вы расследовали убийство мистера Джона Смита, эльфа, — заявил он, вальяжно устроившись в клиентском кресле, положив ногу на ногу и обхватив колено сцепленными в замок пальцами.
— Насколько мне помнится, князь, Джон Смит не был вашим слугой или ребенком ваших слуг. Вы даже не слыхали о нем до его гибели.
Общаясь с клиентами, Август всегда говорил «вы», даже если был чертовски хорошо знаком с ними. Он обратился бы на «вы» и к родной матери, окажись она в этом кабинете по делу.
— Объясняю, — согласился Макс. — Мой дальний родственник — высокий чин в транспортном министерстве. Его крайне обеспокоило это убийство, поскольку Джон Смит был федеральным служащим. Мой родственник опасается, что это убийство — неспроста. Он хочет точно знать, почему его убили. Потому ли, что эльф оказался на должности, в глазах некоторых людей престижной, потому ли, что участвовал в каких-либо махинациях, или же он убит потому, что пытался помешать такой махинации. Это не первое убийство федерального служащего той же бандой, или тем же маньяком. Поскольку еще одна жертва была связана с перевозками, возникают разные… мысли. Мой родственник полагает, что полиция пойдет по легкому пути, лишь бы закрыть тему. За этими убийствами может стоять что угодно, от кражи бюджетных средств до попытки государственного переворота. Не надо только спорить, такие случаи известны, когда вроде бы чепуховое происшествие…