Разумеется, я поняла, что имел в виду Моррис, говоря о разных убийцах. Первая и третья жертвы были на счету опытного костолома, я бы предположила, что с армейским — и, вероятнее всего, диверсионным — прошлым. Шею им свернули чисто, одним отточенным движением. А вот второму и четвертому не повезло. На восковой коже виднелись следы неудачных захватов, а на запястьях сохранились следы веревок.
Вот и мой эльф. В морге ему снова открыли глаза. Я наклонилась над личиком мертвого малыша, внимательно вгляделась. Потом просунула руку под затылок и нащупала огромную шишку. Понятно.
— Делла, а вы ведь не помирились с мужем вчера? — внезапно спросил Моррис.
— Напоминает вопрос «перестали ли вы пить коньяк по утрам?» — парировала я.
Он посмеялся.
— Да, да, — сказал доктор, — вы, как и многие разумные женщины, нашли компромисс между сексуальностью и опасностью случайных связей. Ваш выход — это бывший муж в качестве нерегулярного любовника. Что ж, весьма прагматично. И свобода при вас, и совершенно безвредно. Главное — требования нравственности почти что соблюдены.
Я перевела линзы в режим увеличения и исследовала сначала левое запястье эльфа, потом — мочки ушей. Так-так. Совсем интересно.
— Никогда об этом не задумывалась, — ответила я без смущения. — Просто Макс — очень привлекательный мужчина. Не могу же я, в самом деле, выбрать кого попало только потому, что он не мой бывший!
— Тоже правильно. Но жить с ним вы не планируете.
Я промолчала. Моррис невероятно умен, но если хочешь что-то узнать у него — смирись и играй по его правилам. Доктор очень любит изучать чужую личную жизнь.
— Будь я женщиной, возможно, поступил бы подобно вам, — неожиданно изрек Моррис. — Князь — прекрасный человек, но безумный. С такими возможны только три сценария: ваш, разделить его безумие или стать его жертвой. Разделить безумие вы, сколько понимаю, уже пытались — будучи в браке. Жертва — это не ваша роль. Вы не из тех женщин, которые положат жизнь на алтарь ради счастья пусть даже самого любимого человека.
— Всегда была уверена, что мазохизм приятен только в гомеопатических дозах, — сказала я. — Это не любовь, когда жертвуешь собой. Интересно, если сама себя отвергаешь ради кого-то, как этому человеку тебя любить? Что ему любить? То, что ты отвергла ради него? Вот и вывод, что любить ему предлагается самого себя. А Макс рано или поздно найдет такое приключение на свою задницу, из которого уже не выберется. Если я не могу помешать — а я не могу, — то в моей власти хотя бы не видеть этого.
— И часто вам после развода приходилось вытаскивать его из таких приключений?
Я медленно повернула голову и посмотрела на ассистента. Моррис стоял спиной, но я не сомневалась, что он все замечает. Зря, что ли, у него на стене зеркало висит.
— Делла, а как зовут этого молодого человека, с которым вы пришли? — поинтересовался Моррис. — Я часто его вижу здесь, и даже по некоторым признакам догадался, что он полицейский, но до сих пор никто не удосужился назвать мне его имя.
У Йоханссона на щеках проступили красные пятна. Я спрятала усмешку. Узнаю старшего эксперта Крюгера. Это в его стиле: привести с собой к доктору нового сотрудника и забыть их познакомить. И так раз десять подряд. Не потому, что Крюгер невежливый, просто он всегда занят.
— Йен Йоханссон, следователь, — сказала я. — Это его первое дело.
— Подчиненный Крюгера? — Моррис покивал. — У Крюгера, при всех его недостатках, есть дар — искать талантливую молодежь.
Я не удержалась и подмигнула Йену — комплимент старого Морриса дорогого стоил. Йен очень забавно смутился.
— Но, к сожалению для полиции, таланты у Крюгера надолго не задерживаются. Их сманивают.
Йен издал какой-то возмущенный звук, Моррис перебил его жестом:
— Не спорьте. Полиция — это скучно. Это еще скучнее, чем полицейский морг. Вы поймете это через год. Нормальному человеку совершенно невозможно жить в обстановке, в которой ничего не меняется. Уйдите, потом вернитесь через пять лет — вы увидите новое оборудование, но те же проблемы. И обсуждать их будут с тем же жаром. Ничего не меняется. В полиции могут работать только люди, напрочь лишенные воображения. Вроде Крюгера. Или шизоиды вроде меня. К какой категории вы себя относите — болван или психопат? Ни к какой? Самое позднее через три месяца вы уйдете. В федеральную безопасность. Там такая же скучища, но хотя бы можно путешествовать. Я бы взял на себя смелость посоветовать вам подтянуть знания по экзопсихологии. В вашем джорджийском университете экзопсихологию читает совершеннейший кретин, обуреваемый собственными сверхценными идеями.