— В раме уже месяц новое зеркало, — похвасталась портниха, но, видимо, заметив, как я помрачнела, тут же спросила: — А что не так?
— Постараюсь его сохранить, — вздохнула я. — Но учтите на будущее. Чем больше зеркало, тем выше вероятность, что через него придет кто-то, кого вы не видите. Трещина в старом вас защищала. А теперь идите на улицу. Я позову, когда можно будет войти.
Глава 5
Входная дверь затворилась. Прислушавшись к ощущениям, я убедилась, что в доме, кроме меня, только Артур и неизвестная сущность.
Скрип ступеней под ногами, неровная поверхность перил под ладонью, тяжесть корзины в другой руке, холод, идущий от дверей в мастерскую. Сладко пахнет карамелью — незнакомый дух любил ее при жизни.
Положив пальцы на ручку двери, прислушиваюсь к потокам. Артур там. Растерян, напуган, нерешителен. Его сущность пахнет старыми книгами и чернилами. Этот приятный аромат успокаивает. Надеюсь, незваный погромщик не знает, насколько дорог мне Артур, и не догадается использовать его.
Второй призрак в мастерской зол, решителен, насторожен. О моем появлении знают, меня ждут, в некотором роде даже предвкушают встречу. Эта сущность странная. Она слабей Артура, но подавила его. Она одновременно мужская и женская, старая и молодая настолько, что в ней чувствуется детскость. И, несмотря на свою четверку по шкале Тайита, она опасна.
Никогда больше не буду пытаться с помощью Артура экономить!
Я распахнула дверь и широким, засевающим движением, швырнула перед собой заговоренную соль. Призраки — и истощенный, очень бледный Артур, и сущность, пока предпочитающая невидимость, — отпрянули от входа.
Я вошла, дверь хлопнула. Корзина с глухим стуком стала на пол. Я произнесла блокирующие чары и, будто покрывало, набросила их на большую комнату. Все. Теперь без моего разрешения ни живые, ни мертвые на этаж не войдут.
Огляделась. Призраки побуянили здесь на славу. Судя по крови на одном из разбитых манекенов, свиную голову цепляли на него. Прорванная ширма превратилась в груду деревянных рамок и пестрых тряпок.
У стены на боку лежал секретер, рядом — поломанные гусиные перья и бумаги. Чернильницу, как и тяжелые закройные ножницы, явно в кого-то швыряли. Наверное, в священника. Цветные мелки раскрошены и втоптаны в пол, на больших столах раскройщиц частично кровью написаны ругательства, которые Артур вряд ли знал до этого дня.
Рулон цветастого ситца искромсан, ткань лохмотьями свисает с держалки, валяется повсюду. При этом рулон дорогой ткани не тронут. Нити из катушек формируют причудливую паутину, оплетающую весь угол у стола для глажки. У противоположной стены разбитый навесной шкаф, из открывшихся при падении коробок по всему полу раскатились пуговицы.
Ситец, нитки, ширма и мелки — вот уровень моего очкарика. Все остальное творила сущность, использовавшая его в качестве энергетической подпитки так же, как сейчас тянула силы из дымка брошенной священником курильницы.
Дух кормился, мешать ему было опасно, и я сосредоточилась на собственной защите. Речитатив заклинания помог использовать рассеянную силу, которую сущность не могла впитать, пока ее не вбирала в себя курильница. Пуговицы и перья скребли по полу, стремились ко мне, радостно подскакивая на неровностях досок. Точка. Тишина. Идеальный защитный круг, построенный на энергетике этого места.
— Ты зачем пришла? — просипел дух.
В смутно различимой дымке рядом с курильницей мелькнули очертания лица.
— Ты меня позвала, — спокойно ответила я.
— Неправда! — возмутилась молодая женщина, еще не полностью оформившаяся для беседы. Я видела только лицо, косы, уложенные короной на голове, руки, испачканные кровью. — Мне нужна не ты! А он! Трус, который сбежал! Верни его, мы еще не договорили!
— Почему именно он? — я вглядывалась в постепенно появляющуюся из дымки фигуру.
— Потому что он — упрямая скотина! — выпалила женщина.
— Я с ним почти не знакома, но он произвел именно такое впечатление, — хмыкнула я, с досадой заметив «поводок» — связь, с помощью которой дух беременной с окровавленными руками подчинил себе Артура и пил его энергию.
Просто развоплотить сущность нельзя — мой очкарик погибнет вместе с ней. Мало мне было того, что женщина набралась сил из молитв и окуриваний священника. Тот вовремя сбежал. Она не только хотела, но и была вполне способна его убить.
Удачно я сэкономила на платье, ничего не скажешь.
— Он не вернется, ты же понимаешь.
— Тогда я сама к нему схожу! — крикнула женщина и метнулась к окну.